Статьи, выступления, письма

То, о чём я говорю,—это не теоретический анализ вопроса и не поспешное умозаключение; дело в том, что подобные события происходили по всей Латинской Америке, и примеры этого можно приводить в изобилии. Мне вспоминается сейчас красноречивый пример Университета Гватемалы, который, как и кубинские Университеты, был в авангарде народной борьбы против диктаторских режимов, а потом, сначала при правительстве Аревало, но особенно при правительстве Арбенса, превратился в один из решающих очагов борьбы против демократического режима. И защищал он именно то, что защищают у нас сейчас: университетскую автономию, священное право группы людей на принятие решений по фундаментальным проблемам нации, даже когда решения эти противоречили самим интересам нации. И в процессе этой слепой, бесплодной борьбы Университет превращался из авангарда народных сил в орудие борьбы гватемальской реакции. Потребовалось вторжение Ка-стильо Армаса, публичное, в духе средневекового варварства, сожжение всех книг, в которых говорилось о том, что не нравилось этому маленькому гватемальскому сатрапу, чтобы Университет отреагировал и снова занял своё место в народной борьбе. Но слишком многое было потеряно, и Гватемала сегодня, как вы знаете, пытается выйти из хаоса и, идя от неудачи к неудаче, вновь наладить работу общественных институтов в соответствии с демократическими нормами. Это—живой пример, который вы все помните, поскольку он принадлежит истории наших дней.

Мы могли бы углубиться в историю и проанализировать великие завоевания университетской реформы восемнадцатого года0,

1) Речь здесь (и дальше) идет о движении за университетскую реформу, начавшемся в июне 1918 г. в Аргентине, и о самой реформе; событиях, которые наряду с мексиканской революцией рассматриваются многими как открывающие новейшую историю региона.

621 университетская реформа и революция

которая произошла в той стране, откуда я родом, и в той провинции, которую я считаю своей, а именно в Кордове. И мы могли бы проанализировать личную судьбу большинства студентов-активистов, боровшихся за университетскую автономию против консервативных правительств, которые в ту эпоху правили почти всеми странами Америки. Я не хочу приводить конкретные имена, чтобы не вызвать международную полемику, но мне хотелось бы, чтобы взяли, например, книгу Габриэля дель Масо, содержащую глубокий анализ университетской реформы, и поискали в указателе имена всех тогдашних крупных деятелей этой реформы. Посмотрите, какую политическую позицию они занимают сегодня, какое место они занимают в общественной жизни своих стран, и вы будете весьма удивлены, как был удивлён и я, когда, веря в университетскую автономию как основной фактор прогресса народов, я проделал этот анализ (который советую сделать и вам). Самые чёрные деятели реакции, самые лицемерные и опасные—потому что говорят на языке демократии и практикуют систематическое предательство,— были теми же, кто поддерживал университетскую реформу и часто были в своих странах её творцами. И, между нами говоря, обратите внимание также на автора книги, потому что здесь тоже будут сюрпризы.

Всё это я сказал, чтобы предостеречь вас от подобной позиции. И больше чем где бы то ни было—в Сантьяго, где столько студентов отдали свои жизни за Революцию и столько других пришли в нашу Повстанческую армию. Поскольку наша армия—народная и у нас есть чувство собственного достоинства, мы никого не спрашиваем, какова его политическая позиция по отношению к тем или иным конкретным фактам; какую религию он исповедует, как он думает. Это зависит от сознания каждого индивида. Поэтому я не могу сказать вам, какой будет позиция членов Повстанческой армии.

Я надеюсь, что вы хорошо поймете общие контуры проблемы и что вы будете следовать в том же направлении, что и Революция. Может быть, да, а может быть, нет...

Но эти слова обращены не к ним, не к меньшинству, а к основным массам студенчества, ко всем тем, кто составляет его ядро. Я помню, несколько месяцев назад я вкратце разговаривал с некоторыми из вас и советовал установить контакт с народом; не являться к народу, подобно аристократической даме, раздающей монетки: монетки знания или монетки какой-нибудь помощи, но прийти к нему как бойцы великого революционного легиона, который сегод

63 | октябрь 1959 года

ня управляет Кубой. Подставлять плечо в практических делах страны; в делах, которые позволят каждому специалисту увеличить багаж своих знаний и присоединять ко всем тем интересным вещам, которые они изучили в аудиториях, другие, может быть, гораздо более интересные, которые они узнают на подлинных полях сражений великой борьбы за строительство обновлённой страны.