Статьи, выступления, письма

ического партизана» или современного Савонаролу; искателя приключений, «не способного к созидательной деятельности» или донкихотствующего мечтателя1.

Или—жёстче: Эрнесто Гевара, лишённый «пути» (реальной биографии, жизненных «выборов»)—это честный, талантливый политик, организатор, пропагандист лево-марксистского толка, не чуждый теоретизирования, не удовлетворённый ритуальными ответами на «проклятые вопросы» реальной жизни.

АЧе вне своего теоретического поиска—герой; что-то вроде Чапаева глобального масштаба; человек действия, последовательно противостоящий и «мировому империализму» и — объективно — выжидающему («зрелости предпосылок») большинству в рядах своих «вроде бы единомышленников».

Но лишь соединение одного с другим придаёт полнокровный смысл и тому, и другому, мысли и действию; позволяет понять глубину, смелость и—через несколько опосредующих звеньев—актуальность его теоретического поиска. И конечный смысл того, что стояло за многообразием интересов Че и географией его передвижений по глобусу, за бескомпромиссностью его требовательности к себе и соратникам, за его сегодняшней востребованностью2.

И точно так же можно наверное сказать, что сугубо незаурядные личные качества Эрнесто Гевары, так выделявшие его из числа сверстников3, могли воплотиться и в совсем иной биографии (врача или исследователя, путешественника, благородного бандита или тайного агента)—если бы не то воздействие духовного (теоретического) поиска, которое в огромной мере определило выбор пути. Пути, придавшего этим качествам ту огранку, которая и создала образ Че, третий и, быть может, самый долгосрочный компонент «триады»...

Каждое из этих определений содержит крупицу—илиувесистый кусок— истины. Но даже объединённые вместе представления об истинном Геваре они не дают.

Об этом см. «Свободная мысль», 1998 г.—№ 7 (с. 38-50) и 9-12 (с. 92-99); 2003 г.—№9, с. 53-55.

Такие, как культ правды и дела (противопоставленного пустословию), безразличие к материальным благам и страсть к чтению и познанию или абсолютность самостоятельности выбора, нонконформизм, сочувствие чужому страданию, редкое личное мужество и упорство (воспитанные астмой и страстью преодолеть налагаемые ею ограничения).

151предисловие

Все это и возвращает непосредственно к проблеме формирования взглядов Эрнесто Гевары, к общей оценке идейно-теоретического наследства Че.

Стоит, пожалуй, начать с того, что медик по университетскому образованию Эрнесто Гевара с раннего детства (астма!) и до последних (буквально) дней жизни и борьбы был одержим жаждой знания1. И прежде всего был страстным читателем и почитателем книг21. Наверное, большую часть написанного им составляют выписки, заметки, словари (философский и др.), которые оседали у него после чтения и размышления о прочитанном. Определённое представление об этом даёт список авторов, книги которых прочитал Че в последние месяцы своей жизни—в Конго, Танзании, Праге, на Кубе (август—октябрь 1966 г.) и в Боливии31, между боями и между двумя войнами.

Когда Эрнесто (Тете) Геваре было 15 (или 16) лет, в этом «широком бредне» (испано- и франкоязычном) впервые оказались работы Маркса и Энгельса. Мало что поняв в них тогда, он вернулся к Марксу (и встретился с Лениным) четыре года спустя, в университете. И хотя на этот раз Гевара разобрался в содержании прочитанного и даже поставил Маркса в один ряд со всегда высоко ценимым им

Символами этого могут служить и ночные министерские семинары по «Капиталу», организованные Че и—ночные же—классы по высшей математике, и тома книг в боливийском рюкзаке Че (опытные туристы оценят это по достоинству) —тексты Райта Миллса, Лука-ча, Троцкого, стихиЛ.Фелипе и др.

Об этом вспоминают все, кто знал его; книга, а не оружие в его руках— атрибут всех описаний Че в мемуарах о «его» войнах, о его встречах со знаменитостями и т.д.

В списке значатся Маркс, Энгельс, Ленин, Троцкий, Сталин, Мао, Ме-ринг, Плеханов, Дж. Рид, Малькольм X. [США], Мондольфо [Италия], Лукач, Альтюссер, Райт Миллс. А также Клаузевиц, Гегель, Хосе Гаос [испанский философ], Джордано Бруно, Эразм Роттердамский, Лукреций, Гомер, X. Марти, Шекспир, Гёте, Ф. Гарсиа Лорка, X. Гойтисо-ло, Болеслав Левин (биография Тупак Амару), X. Кортасар и многие другие. Список заканчивается—уже в Боливии—Ф. Ницше («Секретные силы»).

161

Фрейдом—решающей, «озаряющей» эта встреча в ту пору (1948 г.) не оказалась. Специфическая, связанная прежде всего с феноменом перонизма ситуация в Аргентине (на стыке десятилетий) не способствовала «открытию ставен в собственном доме». Ни через осмысление социальной борьбы в стране, ни через личное участие в борьбе политической Гевара «выйти на Маркса» тогда не мог11. А «на веру» он уже в те годы ничего не принимал.