Статьи, выступления, письма

В то же время у Народной Милиции есть функция и в мирное время; в населённых пунктах «милисианос» должны выступать как средство объединения народа—и познания народа. Как мне уже рассказывали товарищи—врачи, практикующие в милиции, солидарность здесь проявляется на предельно высоком уровне. Здесь необходимо срочно решать проблемы, стоящие перед всей Кубой в моменты любой опасности. Но вместе с тем это и возможность узнать друг друга, возможность жизни бок о бок людей, принадлежащих ко всем социальным классам Кубы, породнённых и уравненных военной формой.

Если мы, медицинские работники—позвольте мне вновь использовать эту, уже подзабытую мной категорию,—если все мы используем это новое оружие солидарности, если мы знаем цели и знаем врага, знаем направление, в котором мы должны двигаться, нам не хватает только знания каждодневного участка движения по этому пути. А эту часть задачи никто he сумеет вам объяснить, эта часть пути—своя у каждой личности: это то, что вы будете делать каждый день, то, что вберёт в себя ваш индивидуальный опыт, и то, что даст вам практика вашей профессии, направленная к благополучию народа.

Мы уже имеем все элементы, необходимые для движения в будущее. Вспомним же ту самую фразу Марти, которой в данный конкретный момент я не следую, но которой нужно в принципе следовать постоянно: «Лучший способ сказать—это сделать». И двинемся к будущему Кубы. (Овация).

1)

С конца ноября 1959 г. Че—президент Национального банка Кубы.

с. 123

«Народ и власть должны быть единым целым»1

выступление на проводах добровольцев интернациональных трудовых бригад 30 сентября 1960 г.

Товарищи кубинцы, товарищи из других стран мира, которые принесли сюда, в отроги Сьерра-Маэстры послание солидарности с Кубинской революцией.

Сегодня у нас радостный день—день встречи молодежи, но и день грусти расставания. Сегодня мы прощаемся с товарищами со всего мира, которые приехали сюда, чтобы отдать свой труд кубинской революции и чтобы узнать эту революцию и её народ. Вы работали со всем юношеским и революционным энтузиазмом, на который способны, и, думаю, что вы также смогли узнать наш народ, такой же народ, как все другие, состоящий из миллионов людей, составляющих сегодня единую массу, готовую к борьбе в защиту своих недавно обретённых прав, готовую идти на смерть, чтобы сохранить эти права и чтобы продолжить свой путь к новым завоеваниям.

Мы впали бы в грех гордыни, если бы стали объяснять каждому из товарищей, которые приехали сюда со всех концов света, что такое революция, и если бы пытались побудить их следовать нашему примеру, как если бы он был единственным в [нашем] мире. То, что вы видели здесь, это не больше—но и не меньше,—чем образ народа, который вступил в революцию и твёрдо остаётся в ней.

Многие молодые люди мира знают уже, что это такое—вступить в революцию, как знают это и кубинцы, и знают также, каких великолепных результатов добивается народ, который смог освободиться от пут, мешающих его развитию.

Но, к сожалению, многим товарищам из Америки и из других районов мира ещё не довелось увидеть свой народ вступающим в революцию. Быть может, пока мы ещё не можем до конца объяснить

1) Такое название эта речь получила в итальянском издании трудов Че (1969). Точный ее испанский заголовок гласит: «Выступление на проводах интернациональных бригад добровольного труда» (послед-" ние впервые работали на Кубе в августе-октябре 1960 г. и включа-»,» ли в себя юношей и девушек нз десятков стран мира).

исторический феномен, в силу которого Куба—страна, не в большей мере колонизованная, чем иные, обрела тем не менее в своём отчаянии силу, необходимую для того, чтобы начать борьбу, которая разорвёт его цепи. И вправду, трудно в рамках традиционных теорий объяснить, почему именно здесь, на Кубе, впервые в Америке прозвучал клич окончательного освобождения, и удалось продвинуться вперёд—вплоть до момента, который мы сейчас переживаем. И мы не претендуем на то, чтобы объяснить здесь это, как и не считаем, что этот кубинский пример показывает единственный путь осуществления чаяний народа, что именно этот путь борьбы выступает как единственный и окончательный к тому, чтобы достигнуть подлинного счастья—свободы и экономического благосостояния. И всё-таки многое из того, что мы делаем здесь, действительно может быть осуществлено почти во всех угнетённых странах—угнетённых, колонизованных, полуколониях, не «слаборазвитых», как нас называют, поскольку мы не слаборазвитые. Мы просто плохо развиты, плохо, потому что империализм уже давно овладел источниками нашего сырья и стал развивать их в соответствии с его имперскими потребностями.

Не стоит перечислять примеры. Вы знаете, как это было с сахаром на Кубе или с нефтью—в Венесуэле, или с оловом в Боливии, или с медью Чили, с аргентинским животноводством и пшеницей или с бразильским кофе. Все мы объединены общим знаменателем, все мы—страны монопродукта и монорынка.