Статьи, выступления, письма

Я хотел ещё сказать вам, что в Китайской Народной Республике в счёт кредита в шестьдесят миллионов, который мы ещё полностью не израсходовали, мы купили оборудование для текстильной фабрики. И ещё оборудование для другой текстильной фабрики на сто тысяч веретён мы купили в Демократической Германии. Очень скоро—как только прибудет это оборудование—та часть проблемы текстиля, которая связана с выработкой тканей, будет решена, останется ещё другая проблема, которая непосредственно относится к Отделу промышленности INRA.

Кроме того, естественно, закуплено оборудование и для других предприятий, которые трудно даже перечислить. Это позволит нам к концу текущей пятилетки, которая заканчивается в 1965 году, стать по меньшей мере аграрно-индустриальной страной.

Если же к тому же мы добьёмся успеха в одном из наших самых неотложных начинаний—превращении сахара в субпродукты, то есть добьёмся полного использования углеводородов сахарного тростника для производства ряда важнейших химических материалов, так, чтобы сахар стал для нас просто ещё одним продуктом, не самым важным, тогда мы сможем считать себя уже индустриально-аграрной страной, а не аграрно-индустриальной. Ясно, что я никоим образом не опьянён увиденным до такой степени, чтобы пророчествовать. Пока что большим успехом будет, если через эти пять лет мы станем аграрно-индустриальной страной.

Ну, может быть, это будет и не таким уж большим успехом, мы уже знаем, что ничего никогда не бывает много и всегда можно достичь чего-то большего. Но, в конце концов, это по крайней мере

] январь 1961 года

уже будет много по сравнению с тем, что существует в других странах Латинской Америки. Когда началась кубинская Революция, они — наши самые любимые братья—находились на одном с нами уровне слаборазвитое™. И если в Латинской Америке не произойдёт чего-нибудь очень важного, то, когда закончится эта пятилетка, они, к несчастью, в подавляющем большинстве останутся в том же состоянии слаборазвитое™, может быть, даже ещё более придавленными империалистическим сапогом.

А теперь, думаю, мне пора перейти в распоряжение ведущих, чтобы и они немного поработали. (Аплодисменты).

с. 16]

Куба — историческое исключение

или авангард борьбы с колониализмом?1

«Рабочий класс — класс плодотворный и творческий. Именно рабочий класс производит всё на--5?. циональное богатство страны. И пока власть не

, находится в его руках, пока рабочий класс позво-

ни ляет, чтобы власть находилась в руках эксплуати-

ДК рующих его хозяев, в руках спекулянтов, в руках

латифундистов, в руках монополий, подчиняясь их интересам, пока оружие находится на службе этих интересов, а не в его собственных руках, рабочий класс будет вынужден влачить жалкое существование, сколько бы крох ни бросали ему с барского стола». Фидель Кастро

Никогда ещё в Америке не возникало явление с такими исключительными характеристиками, с такими глубокими корнями и непреходящими последствиями для судеб прогрессивных движений континента, как наша революционная война. Недаром некоторые доходят до такой крайности, что расценивают её как главное событие в Америке, по своей исторической значимости следующее за великой трилогией, представленной русской революцией, победой над гитлеровской империей и связанными с этим последующими социальными преобразованиями—и победой Китайской революции.

Это движение, в высшей степени еретическое в своих формах и проявлениях, следовало тем не менее—а иначе и быть не могло —некоторым общим закономерностям всех крупных исторических событий нашего века, закономерностям антиколониальной борьбы и перехода к социализму.

Однако кое-кто, руководствуясь корыстными интересами или наилучшими намерениями, приписывает Кубинской революции Ta

ll Статья опубликована в журнале накануне интервенции на Плайя-Хирон (апрель 1961 г.)

кие черты исключительности и настолько завышает удельный вес этих черт в общей характеристике революции как социально-исторического феномена, что исключительное искусственно превращается в определяющее. Говорится об исключительности революции при сравнении её реальности с установками других прогрессивных партий Америки—и соответственно делается вывод, что формы и пути Кубинской революции уникальны и что в других странах Америки закономерности исторического перехода будут иными.

Да, в ходе Кубинской революции выявились некоторые исключительные моменты, которые и придали ей определённое своеобразие. Всем давно известно, что развитие каждой революции включает в себя определённый вектор специфики. Однако также установлено, что развитие это следует определённым общим закономерностям, преступить которые не может ни одно общество.

Давайте же проанализируем факторы этой провозглашаемой исключительности.