Статьи. Журнальная полемика

Таким образом, статья «Драматурги-паразиты во Франции» вышла далеко за пределы критического обзора двух пьес «Les Ganaches» Викторьена Сарду и «Le fils de Giboyer» Ожье и приобрела значение программного выступления, разъясняющего политическую, социальную и культурную позицию возобновленного «Современника». Однако и в оценке смысла и формы пошлой и развлекательной буржуазной драматургии Салтыков точен, лаконичен и прав. В этом отношении он не был одиноким. Его предшественником является Герцен, давший отрицательный отзыв о вырождающейся буржуазной драме в «Письмах из Франции и Италии». Одновременно с Салтыковым Достоевский в «Зимних заметках о летних впечатлениях» («Время», 1863, февраль и март), исходя из своих собственных предпосылок, также подверг убийственному разбору пьесы тех же Сарду и Ожье, добавив еще к ним пьесы Понсара и Деланда.

Стр. 250. Пускай нам доказывают, пускай убеждают нас, что человечество не может останавливаться в своем развитии… — Полемическое начало статьи имеет в виду, по-видимому, Гизо и его «Историю цивилизации Франции от падения Западной Римской империи» или, точнее говоря, то изложение его взглядов на положительную роль отрицательных моментов исторического развития, которое дал Чернышевский в статье «О причинах падения Рима».

…все идет к лучшему в лучшем из миров! — В главе 1-й романа Вольтера «Кандид, или Оптимизм», доктор Панглосс утверждал, что все целесообразно «в лучшем из важнейших миров» и что «все к лучшему».

Стр. 253…высказываться ясно может только один паразитский, сыто-ликующий унисон. — Применительно к русской печати это, в первую очередь, «унисон» «Московских ведомостей» Каткова и «Нашего времени» Павлова; применительно к французской прессе — «унисон» официальных и официозных бонапартистских изданий, в первую очередь: «Le Constitutionnel», «Le Pays (Journal de l’Empire)».

…«позволительно думать», да «смеем надеяться»… — намек на М. Н. Каткова, часто употреблявшего эти обороты в своих статьях, печатавшихся в «Московских ведомостях», а за одно и на всю трусливую и раболепную либеральную и консервативно-либеральную русскую публицистику.

Тогда наступает третий период развития мысли… — Для сравнения напомним, что Огюст Конт, философ, весьма популярный в России 60-х годов, делил историю человеческой мысли на три фазиса — теологический, метафизический и позитивный. Отсутствие характеристики «третьего периода» самим Салтыковым объясняется либо цензурным вмешательством, либо умолчанием, мотивируемым оглядкой на цензуру. Судя по контексту рассуждений Салтыкова, «третий период» — период развития мысли в условиях полной свободы и от гнета грубой силы, и от «внутреннего» растления.

…Франция, которая всегда казалась каким-то недостижимым идеалом всякого рода порываний и благородств… — Салтыков напоминает здесь о громадном освободительном воздействии, которое оказывали на него и на его поколение французские революции, французские утопические социалисты и передовая французская литература (ср. «За рубежом», гл. IV, т. 14 наст. изд.).

Нравственное и умственное каплунство. — Термин «каплунство» восходит к неопубликованной при жизни статье Салтыкова «Каплуны» (1861–1862 гг. См. т. 4 наст. изд.).

Стр. 254. Вертяев — герой комедии Ф. Н. Устрялова «Слово и дело». Образ Вертяева, его идеология, его общественная позиция подробно разобраны Салтыковым в статье «Петербургские театры» (1) (наст. том., стр. 163–172).

Стр. 255. Вероны, Ла-Герроньеры, Лимейраки и Грангилльо — имена французских журналистов Верона, Ла-Герроньера, Лимейрака и Грангилльо употребляются как нарицательные. Для русских читателей они ассоциировались с именами М. Н. Каткова, редактора «Московских ведомостей», А. Краевского, редактора-издателя газеты «Голос» и др. Как и их французские собратья, Катков и Краевский меняли «вехи» в зависимости от политической погоды; как и у французских издателей, газеты их субсидировались правительством. Особенно охотно Салтыков ассоциировал имя «вдохновленного свыше» «протея» Грангилльо с именем «протея» Каткова.

«Увенчать здание». — Либералы надеялись, что реформы 60-х годов приведут к «увенчанию здания» самодержавной государственности какой-нибудь умеренной конституцией — и «переходный период», грозящий постоянными революционными взрывами, сменится покойным «органическим» периодом постепенного буржуазного развития.