Статист

Начальник службы безопасности удовлетворённо кивнул и, открыв дверь, пропустил Криницына вперёд.

Полковник сидел в мягком кресле хозяина и курил его сигару. На коленях у него лежала раскрытая на середине книга. Подняв глаза на вошедших, он, будто продолжая разговор, произнёс с нотками удивления:

— Давид, оказывается, Ницше почитывал. Даже закладки делал. Вот послушайте: «Ибо зло есть лучшая сила человека. Человек должен стать лучше и злее, — так учу я. Злейшее нужно для лучшего в сверхчеловеке». А? Каково! Или вот это, что жирно подчёркнуто красным карандашом: «Вы созидающие! Вы высшие люди! Бывает беременность только своим ребёнком. Не позволяйте ни в чём себя уговаривать, ни себе наговаривать! Кто же ваш ближний? Если вы и действуете «для ближнего», вы созидаете всё-таки не для него!». Ну, разве он не прав?

— Я привёл вам, Борис Борисович, того, кого вы просили, — попытался Анатолий прервать цитирование мыслей философа.

— Да, спасибо, я вижу, — листая книгу, невозмутимо произнёс полковник. — Вы проходите, присаживайтесь. Я тут ещё одну фразу хочу привести. Она мне особенно понравилась. Так, где же она? Ага, вот! Послушайте, вникните в эту мудрость. «Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины: он хочет». Как всё просто и понятно. — Ярин закрыл книгу, бросил её на стол и, пыхнув дымом, сказал: — Ладно, отложим до лучших времён Заратустру и опустимся на грешную землю. Анатолий Иванович, если ты не возражаешь, мы поговорим с Романом Петровичем с глазу на глаз.

— Разумеется, — поднимаясь, ответил Анатолий. — Я и сам хотел отпроситься. Дела.

— Спасибо, майор!

— Пустяки. Беседуйте. Вам никто не помешает.

Прежде чем выйти, он опустил защёлку замка и захлопнул за собой дверь.

Полковник, выдержав паузу, предложил:

— Может быть, виски, так сказать, для неформальной обстановки? Покойничек очень любил этот напиток. У него большие запасы.

— Мне известны пристрастия моего бывшего босса. Но я пью или с друзьями, или в одиночестве.

— В друзья к тебе я не набиваюсь, капитан, но и врагом не хочу быть.

— О, я уже не статист — капитан! — криво усмехнулся Роман.

— Да ладно тебе, Криницын! Ситуация давно изменилась. Оправдываться не буду, но хочу, чтобы ты понял меня правильно. Если бы я знал, что ты служил с моим братом, то обошёл бы тебя десятой дорогой.

— А на роль статиста нашёл бы другую жертву?

— Брат дороже.

— Если бы ты дорожил братом, полковник, то не втянул бы его в свои грязные дела.

— Если бы ты не сделал его инвалидом, то он до сих пор служил бы и звёздочки на погонах менял. Так что и твоя доля вины в этом есть. Но давай поговорим о другом. Не хочешь пить — не пей. А я выпью

Ярин подошёл к бару, достал бутылку, наполнил стакан, залпом выпил и, вернувшись в кресло, продолжил:

— Алёша поручил мне передать тебе твою долю. Сзади тебя возле двери сумка. В ней пол-лимона евро. Забирай.

Роман повернул голову, бросил взгляд на обычную дорожную сумку тёмно-серого цвета, которую заметил ещё при входе в кабинет. Затем медленно перевёл взгляд на полковника и, не говоря ни слова, поднялся, подошёл к бару, отставил в сторону использованный стакан, достал другой, среди дюжины бутылок выбрал обычную водку, наполнил стакан до половины, выпил, вернулся на место и, глядя Ярину в глаза, произнёс:

— Знаешь, полковник, возможно, ещё вчера послал бы я тебя с этими вонючими деньгами к такой-то матери. Но сегодня — ты прав — ситуация изменилась.

— А сегодня что, с обонянием возникли проблемы? — Ярин не смог удержать ехидную улыбку.

— Нет, с обонянием всё в порядке. Просто есть им достойное применение, — не обращая внимания на ухмылку полковника, ответил Роман.

— Ты прав, капитан, это не моё дело, — миролюбиво произнёс Ярин. — Поступай как знаешь. Но это не главная цель нашей встречи.

— Вот как? — Криницын удивлённо вскинул брови. — Разве есть что-то важнее денег?

— Не ёрничай, Роман Петрович! — с досадой воскликнул полковник. — Речь пойдёт о куда более серьёзных делах, чем деньги. Попрошу выслушать меня и не перебивать.

— Хорошо, я слушаю.

— Начну с того, что меня заказали.

— Ну, вот это как раз меня не удивляет.

— Я же просил! — Ярин нервно вскочил с кресла и, заходив по комнате, продолжил: — Прежде чем радоваться, имей терпение дослушать до конца. Недавно мы в нашем городе накрыли террористов. Наши ребята провели блестящую операцию и взяли этих бандитов живыми и практически невредимыми. Через пару дней после захвата на меня вышел некто Базлаев. По крайней мере, он так представился. Он предложил мне сделку. Понимая, что о террористах знают уже наверху, этот Базлаев предложил подменить их другими людьми, готовыми то ли за идею, то ли за деньги отмотать срок за этих ублюдков. За каждого бандита мне был обещан миллион зелёных. Я, естественно, отказался и поспешил передать террористов в ФСБ. Два дня назад мне позвонил тот самый Базлаев и предупредил, что меня приговорили к смерти вместе со всей семьёй.

Роман не удержался и снова перебил собеседника:

— Всё это интересно, но я здесь при каких делах?