Статист

— А мама! А друзья! А доказать самому себе, что не слабак! Тебе всего лишь тридцать с небольшим! Ещё можно многое успеть! — Роман начал горячиться. В комнату заглянула испуганная Зинаида Сергеевна и поинтересовалась, не надо ли чего. В ответ Роман поблагодарил и продолжил уже спокойным голосом: — Поверь мне, Гена, я видел людей в гораздо худшем положении. Их бросали жёны, их забывали дети. У них не было своего угла. Я тебе одну историю расскажу — не для красного словца, а для размышления. Получил я первое ранение на втором году службы. Порезали меня слегка чечены. Со мной в госпитале лежал такой же молодой лейтенант, как и я, только с ампутированными ногами по самое некуда. Сашкой звали. Родных у него не было, а жена бросила сразу, как только узнала о ранении. Он то таблетками травился, то полотенцем хотел удавиться, то нож у меня стащил, чтобы ночью втихаря вены себе вскрыть. Я вовремя обнаружил пропажу и не посмотрел, что он инвалид, — врезал по роже от души. После мы подружились крепко. А через пару лет он мне прислал фотографию, где он с женой-красавицей и ребёнком на руках. А сейчас у него уже четверо детей. Он в школе историю преподаёт. Я спросил его: «Сашка, как тебе это удалось?». На что он мне ответил: «Как только жалеть себя перестал, так всё сразу пошло на лад». Вот так вот, дорогой мой друг Генка.

— Л-ладно, х-хорош меня воспитывать, — проворчал Геннадий. Но в голосе его не было ни злости, ни обиды. — Я т-тебе сам могу рассказать с-сотню таких историй. Н-не равняй ноги и мозг.

— У Луи Пастера больше половины мозга усохло, но ему и трети хватало, чтобы делать открытия мирового масштаба, — возразил Роман.

— Н-ну, и что ты теперь п-предлагаешь?

— Бороться! Пока мы с тобой болтали, в моей голове наметился кое-какой план действий. Если ты будешь мне помогать, то обещаю вернуть тебя к полноценной жизни.

— Н-но ты же не д-доктор.

— Я — лучше! Я — твой друг! Обещай, что будешь меня слушаться.

— Л-ладно, м-можно попробовать, — без особого энтузиазма согласился Геннадий. — В конце к-концов, что я т-теряю?

— Мудро рассуждаешь! — весело воскликнул Криницын. — Мозги у тебя в полном порядке! Только зря на себя наговариваешь. В общем, так. Я поехал заниматься твоим вопросом, а ты начни с того, что с этого момента всякая голодовка отменяется. Нужно набраться сил. Тебе предстоят немалые нагрузки. Завтра я к тебе приеду, и, возможно, не один. Так что будь готов к любым неожиданностям.

Вернувшись домой, Криницын первым делом поднялся на этаж к Кулибину. В этот раз его интересовал не сам хозяин, а его дочь.

— Привет, Петрович! — поздоровался он. — Жанна дома?

— Скоро будет, — слегка удивившись, ответил сосед. — А зачем она тебе?

— Дело у меня к ней небольшое. Ладно, я позже загляну.

— Чего уж там, заходи, коли пришёл. За хлебом она пошла. Обедать будем. Давай и ты с нами.

— Так может, я за пивком сгоняю?

— Не-не-не! — замахал руками Петрович. — Мне тут работы принесли целую кучу. С пива начнёшь, а потом на водочку потянет, и будет не до работы. А клиенты у меня очень серьёзные.

— Опять бандиты какие-нибудь? — усмехнулся Роман.

— Хуже! — без улыбки ответил Кулибин. — Верка из тридцатой квартиры и Панасючка с сорок второй. Притащили свой хлам и требуют, чтобы к вечеру был готов. У них сериал, понимаешь. Сживут со свету, если не управлюсь. Ты же их знаешь.

— Эти могут, — согласился Роман. — Особенно Панасючка. Ещё та ведьма! Помню, когда выпивал, она будто специально меня караулила, чтобы обгавкать. Злющая баба, как собака.

— Вот-вот, именно, как собака. Заставила зятя притянуть ко мне свой ящик семидесятых годов и ультиматум поставила: не будет исправен к семи часам, натравит на меня налоговую полицию. Ну не ведьма, а? Да ты проходи, чего стал у порога? Вон, по-моему, и доченька каблуками по лестнице стучит. Только у неё в нашем доме такой мелкий шаг.

Действительно, не успел Роман войти в квартиру соседа, как на лестничной площадке появилась Жанна с пакетом в руках.

— О, и Ромка-соломка тут! — весело воскликнула девушка. — Привет, обманщик!

— Здравствуй! А почему сразу обманщик? — удивился Криницын и решил поддержать шутливый тон: — Разве я обещал на тебе жениться?

Жанна фыркнула и, смерив Романа уничтожающим взглядом, надменно произнесла:

— Размечтался, старичок! — Затем строго спросила: — Кто обещал возобновить тренировки?

— Ах, ты вот о чём! Каюсь, виноват, исправлюсь. Но при одном условии.

— Хватает совести ещё условия какие-то ставить, — проворчала девушка, слегка подталкивая в плечо Романа. Войдя следом за ним в квартиру, она закрыла за собой дверь, переобулась в комнатные тапочки и уже примирительным тоном сказала: — Ладно, проходи в кухню, там изложишь свои условия. Но только после обеда. А то вдруг аппетит испортишь. Я голодная, как стая волков. Позавтракать сегодня не успела.

— У мамашки ночевала, — ехидно пояснил отец. — Та дура сама на диете и дитё голодом морит.

— Папа! — Жанна сердито топнула ногой.