Статистике вопреки

Если учесть, что мы не виделись всего лишь одну ночь, то ребёнок явно переигрывал. Лёха замер истуканом у меня за спиной, ошалев от происходящего, я же просто попыталась абстрагироваться, прикидывая в голове, сколько может стоить билет на самолёт до Канады… поговаривают, математики там нынче востребованы. 

За всем этим безобразием мы не сразу заметили появление в прихожей папы с мамой. На удивление родители выглядели предельно спокойными и самую малость заинтересованными. К нашему приходу мама успела привести себя в порядок, стянуть с головы бигуди, которые накручивала на волосы каждый вечер перед сном, и надеть свой самый праздничный халат. Даже в свои семьдесят она умела с достоинством встречать любую ситуацию.

По папиному выражению лица было сложно понять что-либо, он задумчиво провёл рукой по своей седой бороде и неясным взглядом покосился на Орлова, который, к слову, всё-таки решил отмереть. Наверное, хорошо быть двухметровым и плечистым мужиком, ибо многие ситуации разрешаются на раз-два-три. Перехватив Ибрагима у себя под ногами и оторвав за ворот пижамы Тасю  от меня, он ловко совместил первое со вторым, то есть всучил не в меру активного пекинеса порядком шокированной дочери и строго велел:

— Лапы нужно вымыть.

Тайсон тут же вспыхнула, попытавшись возмутиться, но Лёшка совсем неожиданно улыбнулся одной из своих самых очаровательных улыбок, той, что с ямочкой на щеке, и уже более доброжелательно добавил:

— Пожалуйста.

Ребёнок презрительно прищурился, явно не одобрив того, что прервали её сольную партию в общем действии. Одарив Орлова малоприятным выражением лица (тот, к собственной чести, даже не дрогнул) и не забыв тяжко вздохнуть, Тася потащила вырывающегося Ибрагима в сторону ванной.

— Жень, помоги, — попыталась я избавиться от ещё одного свидетеля.

— Но… — попробовала возмутиться она, но тут меня поддержала Инесса Робертовна.

— Евгения, присмотри за сестрой.

Старшая дочь всплеснула руками и нарочито медленно покинула прихожую, проследовав в сторону визгов, которые доносились из ванной. Причём определить, кому они принадлежали: собаке или младшей дочери, я так и не смогла.

Итак, нас осталось четверо. Я попыталась изобразить беззаботную улыбку на лице, но вышел оскал в лучших традициях Таисии: нервный, кривой и не отличающийся особым человеколюбием. Зато мужчина за моей спиной сиял, я это буквально затылком чувствовала. Родители пока помалкивали, то ли не спеша с выводами, то ли просто не собираясь облегчать жизнь своей единственной дочери.

— А мы тут собачку выгулять решили… — невинно начала я, осознанно упуская из виду тот факт, что вместе с собачкой мы ещё и четырнадцатилетнего подростка прихватили. — И вообще, мы тут Лёшу встретили…

Логика в представленном рассказе отсутствовала напрочь. Мой внутренний математик рыдал, страдал и мысленно собирал чемоданы, планируя помахать мне ручкой до лучших времён.

— Доброе утро, — в итоге перебил меня Орлов, сделав размашистый шаг вперёд и протянув руку для рукопожатия профессору Вознесенскому. — Борис Игнатьевич, рад вас видеть.

Вот так вот меня опять задвинули на второй план. И пусть я понимала, что это вроде как и правильно, что Лёха по-мужски пытался взять решение большей части проблем на себя, но вот женщина во мне, та, что сильная и независимая (и подумаешь, что без сорока кошек — двое с половиной детей компенсировали это с лихвой), возмутилась.

Тем временем отец неспешно ответил на рукопожатие и кивнул в знак приветствия:

— Алексей.

Внешне всё выглядело вполне благопристойно, но за этот короткий промежуток времени, что мужчины жали друг другу руки, между ними разыгрался нехилый такой немой диалог, реализуемый посредствам одних лишь взглядов. Даже атмосфера в прихожей стала заметно напряжённей. Я хотела что-то сказать, но мама предупреждающе покачала головой, всем своим видом веля мне не вмешиваться.

Повисшая пауза показалась мне самой настоящей вечностью, от волнения успела оценить Лёхин затылок на предмет пропорциональности. Как всегда, он оказался выше всяких похвал, впрочем, как и всё остальное в Орлове. Может быть, я зря ропщу на его генофонд? Всё-таки неплохое наследие досталось моим дочерям.

Наконец-то мужчины о чём-то там договорились и даже пришли к какому-то решению, поскольку когда ладони были разжаты, папа удовлетворённо ухмыльнулся, заключив:

— Давно тебя не было… видно.

— Давно, — ничуть не смутился Алексей Игоревич и тут же переключил своё внимание на мою маму. — Инесса Робертовна, вы, как всегда, обворожительны.

Я собиралась презрительно фыркнуть, но заметив, как мама (моя мама!) польщённо залилась румянцем, едва сдержалась, чтобы не застонать в голос.

— Ну что ты, Лёша, годы, они такие… Не щадят никого.

— Уж точно не в вашем случае.

На этот раз мама отреагировала более сдержанно, но, клянусь, я видела, как её губы почти дрогнули.

— Что ж, — вздохнул папа. — Проходите. Будем знакомиться. По новой.

— Но сначала — завтракать, — назидательно добавила Инесса Робертовна.

***