Статистике вопреки

Минут через десять мы все собрались на кухне, не хватало только Ибрагима, которого родители заперли в спальне, уж больно ошалевшим от эмоций был собакен.

Я забилась в самый угол кухонного дивана, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания и осмысляя происходящее. Рядом со мной устроилась Женя, задумчивая, притихшая и не сводящая взгляда со своего отца, словно не веря, что он вообще существует. Лёшка, сидевший на стуле напротив неё, иногда встречался с ней глазами и ободряюще улыбался, неожиданно мягко и понимающе. Большую часть времени он разговаривал с Борисом Игнатьевичем, отвечая на его неиссякаемые вопросы, которые, к счастью, пока крутились где-то около наших с Орловым грехов и большей частью касались того, как и где Лёшка жил все эти годы.

Мама вполне благодушно порхала по кухне, угощая нас обильным завтраком. Казалось, что на столе появилось всё содержимое холодильника. Я даже заподозрила матушку в том, что она готовилась заранее.

Все выглядели вполне мирными и относительно довольными жизнью. Одна лишь Тася сидела в уголочке, надувшись и нахмурившись, отказываясь реагировать на любые попытки её растормошить.

— Не проснулась ещё, — я попыталась сгладить ситуацию, уже предвидя, какие эпические разборки ожидают нас дома. Впрочем, это будет потом, пока что мне необходимо было пережить завтрак.

Первый тревожный звоночек зазвонил, когда мама по традиции поставила передо мной кружку с ароматным свежесваренным кофе. Я бездумно схватилась за любимый напиток и даже успела отхлебнуть приличный глоток, когда в голове пронеслось зловещее: “Нельзя!”. Сомневаюсь, что один-единственный глоток смог бы нанести вред ребёнку, тому, что размером с горошину внутри меня, но все же помнят, что логик во мне уже давно сделал ноги, оставив одну лишь нервно-истеричную особу, которая не придумала ничего лучше, чем выплюнуть кофе обратно в кружку. При том, что вышло это достаточно выразительно и шумно, так что все в миг уставились на меня.

— Аля? — забеспокоилась мама, наблюдая, как я судорожно вытирала рот салфеткой. Пришлось сочинять.

— Слишком горячий.

— Я вроде бы молока добавила, всё как ты любишь.

— Э-э-э… — только и смогла выдавить из себя я. К счастью, оперативный Лёшка быстренько отвлёк всех, выдав очередной невероятный факт своей богатой биографии, что-то там про вечные льды.

Второй, уже не звоночек, а самый настоящий удар колокола, случился в тот момент, когда на столе появились тарелки с жареными яйцами и… колбасками. Достаточно пахучими, буквально врывающимися в моё сознание, выворачивающими мой желудок и порождающими острое желание навестить фаянсового друга. И да, я опять забыла про утренние приступы тошноты. Побледнев, а потом и вовсе позеленев, я закрыла рот ладонями и замерла на месте, боясь совершить лишнее движение. Будучи зажатой с обеих сторон детьми, на быстрый рывок в ванную комнату рассчитывать не приходилось.

— Альбина, — это уже папа, — с тобой всё впорядке?

Предельно осторожно кивнула головой, натыкаясь на озабоченный взгляд Лёши, готового в любой момент начать осуществление операции по спасению меня.

— Маме… йогурт несвежий тут продали, — решила придерживаться официальной версии Женька.

— Ох, — расстроенно запричитала мама. — Аккуратней же надо быть. Срок годности проверять.

На родителей я старалась не смотреть, всё ещё цепляясь глазами за Орлова. Тот из чувства сострадания решил бледнеть и зеленеть вместе со мной. А я нелепо подумала о том, что, судя по всему, со сроком годности у него-то как раз всё в порядке.

— Может быть, активированного угля? — продолжала причитать мама, порываясь развернуть бурную деятельность.

— Не может, — поджав губы, подала голос Тася, до этого принципиально не принимавшая участия в общей беседе. — Они с Лёшей просто ребёнка ждут.   

Глава 19

Казалось, что тишину, повисшую на кухне, можно смело размешивать ложкой… настолько густой и осязаемой она была. Глаза у всех сделались одинаково круглыми: и у тех, кто вообще ни о чём не догадывался, и у тех, кто знал всё, да ещё и лично принимал участие в содеянном. Про групповую истерию я читала, интересно, а бывает ли групповой шок? А главное, что с ним делать?

Наблюдая за тем, как меняется цвет родительских лиц от красного к бледному и обратно, я поняла, что меня отпустило… От слова "совсем". И дело тут было не только в отступившем токсикозе, просто на меня вдруг навалилось такое спокойствие, что любой тибетский монах локти бы обкусал от зависти. Я медленно поднялась на ноги и взялась за холодную Таськину ладонь.

— Пойдём, — велела я дочери, которая, судя по её ошалелому виду, сама же испугалась сказанного.

— Но… — попыталась возразить мама, подскакивая со своего стула.

— Вам всё Алексей объяснит, — ровным голосом переложила я все обязанности на Орлова и неспешным шагом вывела Тайсона из кухни.

Таисия не то чтобы сопротивлялась, но шла нехотя, мы свернули в ближайшую комнату, тем самым выпустив на волю Ибрагима, который тут же рванул на кухню — проверять размах случившегося.