Статистике вопреки

Устало рухнув в кресло и скрестив ноги, я мрачно созерцала шоу под названием "Алексей Игоревич Орлов и пододеяльник". Невольно увлеклась, уж слишком сильно это зрелище походило на триллер, в котором подлый предмет постельного белья грозил свести с ума одного конкретного нефтяника: если с наволочками и простынёй Лёшка справился вполне сносно, то неправильно вставить одеяло в пододеяльник он умудрился… три раза. На четвёртый раз я не выдержала и засмеялась в голос. Лёха, не сумев пережить такого позора, не придумал ничего лучше, чем мстительно запульнуть в меня подушкой, но промахнулся и снёс торшер за моей спиной. К слову торшер был мой любимый, поэтому остаться равнодушной к такому беспардонному обращению с моими вещами я не  смогла и схватилась за пресловутую подушку…

Женечка, прибежавшая на шум минут через пять, обнаружила в спальне конкретный погром и обоих родителей, активно, пускающих слёзы… от смеха. Наверное, это было нервное.

Старшая дочь покрутила пальцем у виска, безапелляционно пообещав:

— Если придут соседи жаловаться, будете сами перед ними краснеть…

Пришлось задабривать и её, предлагая чай и прочие плюшки. В общем, в час ночи я обнаружила себя аккуратно трясущей Тасю за плечо в её спальне.

— Не хочу в школу, — сквозь сон отбивался ребёнок. — Можно ещё одно воскресенье?

— Дочь, пошли быстрее… Пропустишь всё!

— Что именно? — продирая глаза, уточнила она.

— Первое семейное чаепитие. Официальное!

Наверное, это было не очень педагогично. Но бедному Тайсону и так сегодня досталось: ощущение себя чем-то обделённым — не самое приятное.

Чаи мы гоняли часов до трёх, ведя размеренные разговоры обо всём на свете, пока Таська самым натуральным образом не вырубилась за столом, уже без всяких притворств. Женя почти последовала её примеру, но из кухни всё же вышла своими ногами.

И мы опять остались вдвоём. Я топталась на месте, ожидая, пока Орлов вернёт юного дракона в его логово. А потом мы оба стояли, застыв в тёмном коридоре и не зная, что делать дальше.

— Я поеду, — в конце концов определился он.

Молчаливо кивнула головой, понимая, что на самом деле это самый лучший выход на сегодня. Не ложиться же нам с ним опять в одну постель... Слишком всё запуталось. Да и не удивилась бы я, проснись мы с ним поутру под пристальными взглядами дочерних глаз.

— Будь осторожен, — попросила уже у самого порога, сделав шаг вперёд, чтобы закрыть дверь за Лёшкой, а он возьми и обернись. Секундное ожидание и его губы мягко коснулись моих. Поцелуй был тёплым и почти мимолётным, словно просьба: “Дождись меня”.    

***

Будить детей с утра не стала, пойдя на страшнейшее преступление — убедила свою совесть в том, что девочкам лучше выспаться после вчерашнего. Себе же такой роскоши позволить я не могла. Пришлось собираться в путь, страдая без кофеина и от терпимых отзвуков токсикоза, который сегодня вёл себя вполне сносно.

В начале дня у меня были пары, поэтому на работу я заявилась даже с запасом, решив, что пора начинать реабилитироваться хотя бы в собственных глазах. Ближе к обеду отзвонилась Женечка и уточнила, не забыла ли я разбудить их с утра. Заверив собственного отпрыска в том, что всё идёт по плану (сомнительное утверждение), я с головой ушла в многочисленные бумаги, оторвав глаза от них лишь к вечеру, когда страдающая от моего трудоголизма Верочка уже начала собираться домой.

На обратном пути проехалась по магазинам, затариваясь продуктами. Меня не отпускало странное ощущение нереальности происходящего. Вернее, день выдался настолько обычным (никто не беременел, не выяснял отношений, не выдавал семейных тайн), что я даже засомневалась: а не приснилась ли мне прошлая неделя?

Однако стоило мне появиться на пороге собственной квартиры, как все сомнения тут же рассеялись. Квартира орала, гудела и стенала… от оглушительной музыки, что раздавалась из детской. Я даже пакеты из рук выронила.

Из кухни появилась старшая дочь, мимоходом направляющаяся в свою комнату. В ушах у неё были вставлены беспроводные наушники, как бы намекающие на то, что весь остальной шум-гам — абсолютно не её рук дело. Приветственно помахав мне, она приставила два пальца к виску, театрально изобразив выстрел, после чего скрылась в своей комнате.

Я же, на ходу скидывая сапоги, отправилась убивать младшего ребёнка. В детской обнаружилась любопытная картина: Таисия сидела за письменным столом и умудрялась каким-то чудом делать уроки. Либо просто симулировать какую-то бурную деятельность над тетрадями, развлекая одного-единственного зрителя, сидевшего на диване с озадаченным видом и дёргающимся глазом. Музыка доносилась из огромной блютуз-колонки, которую я до сего дня в нашем доме не наблюдала.

Колонка как раз верещала что-то про ягодку-малинку, когда я с чувством треснула по кнопке “выкл”. Лёшка вздрогнул, а вот ребёнок даже не сдвинулся с места, продолжая увлечённо колдовать над своими письменами.

— Что здесь происходит? — еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на ор, поинтересовалась я.