Статский советник

— Я… Я, господа, не хочу, чтобы вы сочли меня двурушником и… доносчиком. Собственно, какое доносительство… Ну хорошо, беспринципным карьеристом… Я исключительно из-за тревоги о пользе дела…

— Мы с Эрастом Петровичем ничуть в этом не сомневаемся, — нетерпеливо перебил его князь. — И довольно вступлений, Зубцов, к делу. Какие-нибудь каверзы Бурляева или Мыльникова?

— Бурляева. И не каверзы. Он подготовил операцию…

— Какую операцию?! — вскричал Пожарский, а Фандорин озабоченно нахмурился.

— По захвату Боевой Группы… Сейчас, по порядку. Вы знаете, что все филеры Мыльникова были брошены на слежку за революционными кругами, через которые можно было бы выйти на БГ. Я давеча неслучайно помянул фабриканта Лобастова. По агентурным сведениям, Тимофей Григорьевич заигрывает с революционерами, иногда дает им деньги. Предусмотрительный человек, подстилает соломки на всякий случай. Так вот, Мыльников в числе прочих установил слежку и за ним. Сегодня утром филер Сапрыко видел, как к Лобастову пришел в контору некий мастеровой, которого почему-то сразу же провели к хозяину. Тимофей Григорьевич отнесся к посетителю очень предупредительно. Долго с ним о чем-то разговаривал, потом вместе с ним куда-то отлучался почти на целый час. Внешностью таинственный рабочий очень напоминал боевика по кличке «Емеля», описанного агентом Гвидоном, но Сапрыко как опытный филер не стал пороть горячку, а дождался этого человека у проходной и осторожно повел. Тот несколько раз проверял, нет ли хвоста, но слежки так и не обнаружил. Объект доехал на извозчике до Виндавского вокзала, там немного попетлял среди путей и в конце концов исчез в будке обходчика. Сапрыко, не покидая укрытия, вызвал свистком ближайшего городового и переслал записку в Охранное. Через час наши обложили домик со всех сторон. Установили, что обходчика зовут Матвеем Жуковым, что живет он один, без семьи. «Емеля» из будки больше не выходил, но еще до того, как прибыло подкрепление, Сапрыко видел, как из дома вышел молодой человек, чья внешность совпала с описанием боевика «Снегиря».

— А Грин? — хищно спросил Пожарский.

— В том-то и штука, что Грина не видно. Похоже, что в будке его нет. Именно поэтому Петр Иванович приказал выжидать. Если Грин так и не объявится, операция начнется в полночь. Господин подполковник хотел раньше, но Евстратий Павлович упросил обождать — вдруг еще какая-нибудь рыбина заплывет.

— Ах, скверно! — вскричал князь. — Глупо! Агент Сапрыко молодец, а Бурляев ваш идиот! Наблюдение надо держать, следить надо! А если они деньги в другом месте хранят? А если Грин там вообще не объявится? Нельзя операцию, ни в коем случае!

Зубцов подхватил скороговоркой:

— Ваше сиятельство, Глеб Георгиевич, так ведь и я о том же! Потому и пришел, переступив через щепетильность! Петр Иванович человек решительный, но слишком уж с нахрапом, ему бы только топором махать. А тут с плеча рубить нельзя, тут деликатненько надо. Он боится, что вы всю заслугу себе заберете, хочет перед Петербургом отличиться, и это понятно, но ставить из-за честолюбия всё дело под угрозу! Только на вас и надеюсь.

— Смольянинов, соединитесь с Гнездниковским! — приказал Пожарский, поднимаясь. — Хотя нет. Тут телефон не годится. Эраст Петрович, Сергей Витальевич, едем!

Казенные сани рванули от подъезда, взметнув снежную пыль. Оглянувшись, Фандорин заметил, как следом от противоположного тротуара трогают еще одни санки, попроще. В них двое мужчин в одинаковых меховых картузах.

— Не беспокойтесь, Эраст Петрович, — засмеялся князь. — Это не террористы, а совсем наоборот. Мои ангелы-хранители. Не обращайте внимания, я уж к ним привык. Начальство приставило — после того, как господа из БГ мне на Аптекарском острове чуть дырок не понаделали.

Толкнув дверь в кабинет Бурляева, вице-директор с порога объявил:

— Подполковник, я отстраняю вас от управления Отделением вплоть до особого распоряжения министра. Временным начальником назначаю титулярного советника Зубцова.

Бурляев и Мыльников были застигнуты внезапным вторжением у стола, на котором была разложена какая-то схема.

Решительное заявление Пожарского они встретили по-разному: Евстратий Павлович в несколько мягких, кошачьих шажков ретировался к стеночке, Петр Иванович же, напротив, не тронулся с места и лишь по-бычьи наклонил голову.

— Руки коротки, господин полковник, — рыкнул он. — Вы, кажется, назначены временно исполнять должность начальствующего Жандармским управлением? Вот и исполняйте, а я Жандармскому управлению не подчиняюсь.

— Вы подчиняетесь мне как вице-директору Департамента полиции, — зловеще тихим голосом напомнил князь.

Выпученные глаза подполковника блеснули.