Статский советник Евграф Тулин [сборник]

– Почему сомненья гложут? Откуда такая забота? В чём ты не уверен? Войско большое и дело правое, – спокойно уточнил Хлопуша, закусывая чарку солёным огурцом.

– Да уж больно неспокойно, тревожно. Вон, у вельмож сколько денег. Войск тоже много. Как пойдут полки с Москвы и Петербурга, так и хана нам всем. Сложно больно всё, боязно, – ответил приказчик, наливая ещё по чарке и смотря в глаза Хлопуши, пытливым взглядом.

– У меня сомнений особых нет, но если честно и сам не знаю, Иван Трофимович. Мне один чёрт, обратного пути нет. С ним я человек. Вернусь в Оренбург, сгнию в кандалах или повесят. Каторжный я, грехов на мне много. А он меня привечает, доверяет. Полковника своего войска присвоить обещал.

– Давайте, Афанасий Тимофеевич, ещё по одной. Спасибо за правду, – ответил приказчик и дождавшись, пока гость опрокинет рюмку с водкой в горло, сделал тоже самое.

– А что, Афанасий Тимофеевич, правда, что он царь-государь? – опять задал вопрос хитрый приказчик.

– Опять сомневаешься? И меня в сомнения вводишь! Да чёрт его знает! Мне всё равно, по той же причине, что и раньше тебе сказал. Каторжный я и моя дорога только с ним, – заявил Хлопуша, хорошенько закусывая.

Теперь он ел много и часто, вспоминая свои голодные дни и годы. Наслаждался своим положением начальствующего человека. Внешне он значительно пополнел. Лицо разгладилось и помолодело. Чему он был несказанно доволен. Потому как, по мнению и мыслям Хлопуши, будущий полковник должен быть не только умён, но красив и дороден собой.

– Наливай, Иван Трофимович. Какая разница, царь или не царь. Везде своя выгода должна быть. Но и честь тоже. Честь- то она не только господская, наша крестьянская тоже имеется. Я вот уже больше сорока лет ворую, но у друзей ничего не брал. Приятелей не обманул. Благодетелей своих помню и никогда не предам. Мне вот деньги нужны, но у него воровать не буду. Тебе того же желаю. Что ты всё выспрашиваешь, как будто бы спросить что—то важное желаешь или сказать? Только боишься, – заявил Хлопуша, беря в руку очередную чарку.

– Выпьем, Афанасий Тимофеевич, за Императора Петра III. Дай Бог ему здоровья! Глядишь и мы с ним в люди выбьемся! – заявил приказчик, встал, перекрестился и опрокинул чарку.

Выпив, оба тщательно закусили. За столом стояла тишина. В избе находились вдвоем. Приказчик был не женат, а прислугу, крестьянскую бабу, выгнал сразу по приходу атамана Хлопуши.

– Вот что хочу вам доверить, Афанасий Тимофеевич. Тайну! Особый разговор у меня имеется, весьма денежный. Доверяю я вам! Только поклянитесь, что треть мне, – серьёзно заявил приказчик, решившись на откровенный разговор.

– Чего треть? – уточнил Хлопуша, смотря на него пьяными глазами.

– Поклянитесь, что не обидите меня, не обманите, а потом расскажу, – вновь серьёзно заявил приказчик.

– Ну, хорошо! Не обижу, по совести поступлю. Только я свою долю Пугачёву отдам. Я же сказал, что не предам его! – ответил Хлопуша.

– Тогда по рукам! – заявил приказчик.

Они пожали друг другу руки. Лысый Иван Трофимович налил себе одному ещё одну чарку, опрокинул, и начал рассказ:

«Заводы наши принадлежат Евдокиму Никитичу Демидову. Сыну Никиты Никитича и внуку знаменитого Никиты Демидова. Сам он редко здесь бывает, в Москве проживает. А теперь, может, и вообще не появится. Дед его знаменитый человек, при Петре Великом сильно поднялся. Сам знаешь, весь Урал, да и не только, в его заводах стоит. Так вот, хозяин, Евдоким Никитич, видимо знал секреты деда. Про Никиту Демидова давно слухи по Уралу ходят, что он в Невьянске деньгу чеканил. Год назад приказал хозяин секретно смастерить устройства всякие для чеканки медной, серебряной и золотой монеты. Мы с тремя рабочими всё исполнили. Только не воспользовался Евдоким Никитич устройствами, бунт начался на Урале. Вначале Яик поднялся, а потом вот Император Пётр III под Оренбург пришёл. На этих станках и прессах любую монету можно чеканить. Из любого металла. Однако медная монета затратная. Мороки больно много, а толку особо и нет. Лучше серебряная или золотая. Но здесь ни меди, ни серебра нет. А уж золота подавно. Вот если бы батюшка Император подкинул бы, своим повелением, меди, серебра и золота, то можно было бы начеканить монету. Только как договаривались, мне треть. Не обманите уж, Афанасий Тимофеевич, обещали. Надеюсь на вас, батюшка, – этими просительными словами закончил свой разговор приказчик и выжидательно посмотрел на Хлопушу.

– Ваня, ну ты наглый. Треть конечно, много. Эко ты загнул. Но что-то получишь, обещаю. Расскажу батюшке Государю-Императору. Что решит, то и будет. А где это всё хранится?

– Недалече здесь. В пещере, – ответил приказчик.

Глава 9 Доклады надзирателей