Статский советник Евграф Тулин [сборник]

– С чужими, жеребцами и кобылицами, надо таясь себя вести, в свои дома, да в душу не пускать. Обманут и с истинного пути собьют. Меж собой ссоры не допускать, жить в любви к братикам корабельным и сестрёнкам. Слушать надо Кормчего и никого другого, иначе власти с пути чистоты собьют, обманут. Молитв ни чьих не читать. А когда в церквях быть придётся, молитв не слушать, а повторять песни корабельные. Помнить, что корабль – это дом. Это верная и добрая семья. Это всякое спасение. Это и есть истинная лепота, – ответил мужичок.

– Молодец, Макарушка, молодец. Что, братья и сёстры, примем Макарушку на корабль? Возьмём ли Макарушку из тяжёлого моря мирской грязи и разврата? Возьмём ли милого к берегам истины и чистоты, куда все мы стремимся и куда приплывём? – воскликнул «Кормчий».

– Возьмем, батюшка, возьмём миленький. Пусть плывёт с нами на кораблике, к чистой небесной земельке, – ответили хором пятнадцать человек, мужчин и женщин, присутствующих в избе.

– Братья и сёстры берут тебя, Макарушка. Повезло тебе, спасёшься от грязи земной. Но смотри, наши дела никому не сказывай. Повторяй за мной клятву корабельную, – сказал «Кормчий» и громко начал говорить слова клятвы.

– Я, Макар Мишкин, сын Иванов, пришёл на истинный путь спасения от грязи мирской не по неволе. Я пришёл по собственной воле и мыслям. Клянусь про дела любезные и правильные, про радения и общения никому не сказывать. Ни царю, ни князю, ни отцу, ни матери, ни родству, ни приятелю. Готов принять мучения, гонения, уничтожения, болезни, лишения, огонь, плаху, топор и верёвку. Обещаю всему кораблю и учителям искупителям Кондратию и Александру про это. Дела корабельные никогда врагам не сказывать. Под смертной казнью молчать обещаю. Выше матери, отца и семьи буду чтить братушек и сестрёнок. Клянусь на этом! Больше не нужно мне общество людское, кроме братушек и сестрёнок корабельных. Простите меня небесная сила, небо, луна. Простите меня земля, озёра, реки, горы и воздух. Больше вы мне не нужны. На корабле всё есть! Всё мне братья дадут! – громким и дрожащим голосом заявил Макар, повторяя слова за кормчим.

– Принимайте, братья и сёстры, нового белого голубя! Залетел к нам из грязной и развратной жизни. Любите и лелейте. А сейчас все вместе поприветствуем вновь обращённого нашим общим радением, кружением и полетом в небеса, – медленно и торжественно проговорил «Кормчий».

На нового новика надели белую рубаху, как у всех присутствующих, дали в руку свечу. На плечи повесили платок. Все присутствующие, в том числе и новик образовали круг, в центре которого стал «Кормчий». Затем медленными шагами начали двигаться в правую сторону, положив руки на плечи друг другу. Через некоторое время, всё больше и больше ускоряясь, перешли на бег. Вскорости круг радеющих бегал, как группа сумасшедших, вокруг человека, стоящего в центре. В движении они подпрыгивали и подскакивали, не разрывая круг. Сам «Кормчий» вертелся в центре, вокруг своей оси. Наконец-то устав, он остановился и поднял руку вверх.

– Всё, братья, достаточно! На меня сошло небесное пророчество. Слушайте все! – закричал «Кормчий».

Радеющие остановились и упали на колени, подняв руки в направлении «Кормчего». Тот положил несколько поклонов в сторону портретов Селиванова и Шилова. Затем подняв руку с платком в руке начал громко кричать, брызгая слюной.

– Детки мои, сошло на меня пророчество! Дух завладел мной. Посетила меня сила небесная! Передала она мне, что видят нас наши искупители-учителя. Видят и помогают! Жизнь наша праведная приведёт нас к счастью. Все очистятся от скверны! А тебе, Макарушка, новый голубок, Кондратий Иванович сказал следующее: «Я так тебе, Макар, рад! Что дам тебе и семье твоей много наград! Жди, не унывай, ожидай удачи каравай!», – дурашливо закричал «Кормчий».

– Спасибо тебе, батюшка, спасибо тебе миленький. Передай им, нашим покровителям, большое спасибо, – завопили радеющие.

– Передам, миленькие. Заканчиваем радения, голубки мои и осторожно расходимся. Смотрите, чтобы никто не узнал об этом. До нового сбора. Оповестим, где и когда.

Радеющие по нескольку раз поклонились вначале картинкам Селиванова и Шилова, затем «Кормчему» и начали собираться. Сам «Кормчий» подошёл к стене, снял картинки с гвоздей, бережно свернул и передал Фёдору.

Глава 11 Поиск пропавшего тела и чертежей