Статус: все сложно

Как выяснилось, она вздыхала по лорду Хоукинсу ещё до того, как тот отбыл на войну и даже теперь страдала по нему, несмотря ни на что.

Хотя и второго, писавшего ей письма, которые леди Эмили орошала слезами и нежно прижимала к губам, она любила тоже.

Что-то это все ему напоминало.

Потерев подбородок, он продолжил читать, не в силах оторваться от книги. Все же кто этот таинственный автор писем? И неужели он позволит ей выйти замуж за противного герцога? Хотя нет. Она ведь сбежит со свадьбы, как он уже знал. Но надеялся, что героиня, доведенная письмами до отчаяния, сделает это не потому, что отправится самолично искать их автора. Должен же в конце концов этот дурак понять, что она стоит того, чтобы за нее бороться?

Он вдруг поймал себя на том, что в ожидании развязки нетерпеливо прикусывает ноготь большого пальца. Словно книга, странным образом бившая по нервам, может дать ответы и на волновавшие его самого вопросы.

Последнее письмо от анонимного воздыхателя заставило его застыть в предвкушении, жадно проглатывая строчки одну за другой.

«Моя дорогая, единственная моя!

До сей поры я смел называть тебя так только в своих письмах, мыслях и мечтах, но сегодня, увидев, какой бледной и несчастной ты была на утренней службе в церкви, понял, что моя жизнь потеряет всякий смысл, если я позволю кому-то другому завладеть тобою.

Заклинаю тебя, Эмили, если все, что я писал тебе, нашло хоть малейший отклик в твоём сердце, которое, я верю, не могло остаться равнодушным к моим страданиям, если хоть что-то из этого имеет для тебя значение, не выходи за него замуж. Беги со мной. Я буду ждать тебя сегодня ночью у собора святого Павла. Увидимся в полночь, моя любовь».

Ну наконец-то! Вот только явится ли на свидание героиня?

Со смесью ликования, тревоги и предвкушения узнать, кто скрывался под подписью «навеки твой», он быстро пробегал глазами по строчкам и живо представлял себе, будто невидимый художник рисовал перед ним картину, как леди Эмили бежит с венчания и, запрыгивая в карету, велит извозчику мчаться к другой церкви, где ее обещал ждать тот, кого она никогда не видела, но кого так хорошо знала по письмам, которые он ей писал.

«Ее волосы растрепались, пышное белое платье было измято, а сердце стучало так, что, казалось, способно разорвать грудную клетку.

Что ей делать, если он не придет? Если все это — просто чья-то злая шутка, а человека, которого она полюбила, на самом деле не существует вовсе?

Ведь можно ли представить, что кто-то влюбился в нее, невзрачную леди Эмили, настолько, чтобы считать ее самой прекрасной на свете? Чтобы писать ей такие письма? Нет, она, глупая, наверняка все себе придумала. Он не придет. Господи, Господи, помоги…

— Эмили?

Дрожа — то ли от пронизывающего насквозь ветра, то ли от страха, — она повернулась на голос. Из темноты к ней шагнул тот, кого она долгие годы видела во сне, но кто всегда оставался к ней равнодушен.

Сэр Джеффри Хоукинс.

Неужели это он? Мог ли он писать ей все эти вещи, которые заставляли ее то плакать, то гореть? Или он пришел, чтобы посмеяться над ней?

— Вы? — с трудом произнесла она вмиг помертвевшими губами.

Он смотрел на нее. Впервые смотрел так, что сердце в груди подпрыгнуло, окрыленное надеждой.

— Да. Выслушай меня, Эмили.»

Офигеть! Этот вечно злющий сыч писал ей такие письма?