Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни

Орлов был опытным телевизионщиком, законы жанра знал досконально. И к тому же его предыдущая работа — многосерийная лента «Сердце Бонивура» о комсомольцах 20-х годов — была очень тепло принята зрителем. Героическая романтика была по душе режиссёру, обладавшему природным чутьем на актёров, способных искренне и достоверно сыграть роль рыцаря без страха и упрёка. Таким был и Лев Прыгунов, сыгравший Виталия Бонивура, и Геннадий Корольков, приглашённый режиссёром на роль молодого оперативника Бориса Вараксина — стопроцентно положительные персонажи (а иными они в те времена быть не могли) требуют от артиста особой органики и обаяния. Королькову они были отмерены самой щедрой мерой. Популярность к артисту пришла после фильма «Три дня Виктора Чернышёва». Сыграть современника сложнее, чем человека другой эпохи — зритель поневоле будет сравнивать героя с собой, своими друзьями и знакомыми. Проверку на узнаваемость и достоверность пройти непросто, но Корольков этим даром обладал. Это и определило выбор режиссёра.

Однако актёру решение сниматься далось непросто. Геннадий уже был занят в телесаге «Тени исчезают в полдень» по одноимённому роману Анатолия Иванова, съёмки которой проходили в Свердловской области. Полтора года он, можно сказать, провёл между небом и землёй, курсируя из Свердловска в Таллин и обратно, транзитом через Москву. Однако желание попробовать себя в новом амплуа было слишком велико. Так в послужном списке Геннадия Королькова появился молодой оперативник старший лейтенант госбезопасности Борис Вараксин, мечтающий уничтожить всю нечисть на земле. Он понимает, что для него эта цель недостижима. А для его сына, рождения которого он так ждёт? Тоже нет: «Возможно, для сына моего сына — рассуждает Борис. — Но если я мало сделаю сейчас, она будет недостижима и для него…» Но градус пафоса вовремя снижается: когда о цели в жизни его спрашивает красивая девушка, он читает ей стихи Ярослава Смелякова:

Вечерело. Пахло огурцами.
Лёгкий дым над полем поднимался,
Как дымок от новой папиросы,
Как твои усталые глаза…

Стихотворение под названием «Точка зрения» поэт написал в 1932-м, за два года до ареста. Начало его кажется довольно легкомысленным, но зрители начала 70-х хорошо знали, о чём там речь…

Геннадий Корольков — не единственная актёрская удача картины Марка Орлова. Режиссёр собрал ансамбль, который можно без преувеличения назвать звёздным: Вацлав Дворжецкий (гроссмейстер интеллектуальных многоходовок полковник госбезопасности Кыргемаа, эдакий «Лансдорф наоборот» из «Щита и меча»), Николай Ерёменко-старший (цепкий и дотошный капитан милиции Сибул), Ирина Скобцева («весёлая вдова», ослепительная Клавдия Юшкова), Эве Киви (умница и красавица Кристина, связная Вараксина), Хари Лиепиньш (предприимчивый «негоциант» Пухальский), Антс Эскола (вечно мучающийся сомнениями Мартин Мягер). Каждая актёрская работа — точнейшая психологическая характеристика вверенного исполнителю персонажа.

На роли самых колоритных персонажей режиссёр пригласил артистов из своей предыдущей картины. Виктор Чекмарёв сыграл Генриха Буша, приятеля погибшего — скромного инженера мебельной фабрики и по совместительству перестраховщика, человека, каждый свой шаг подчиняющий принципу «как бы чего не вышло». Чекмарёв частенько играл колоритных преступников (вспомним картины «Дело Румянцева» или «Сержант милиции») — и это тоже помогало держать интригу. А одну из ключевых ролей — старого моряка Войтина, рискнувшего провести своё собственной расследование и не побоявшегося встретиться с убийцей один на один — получил Иван Переверзев, актёр необъятного диапазона, способный с равной органичностью сыграть великого флотоводца (Фёдор Ушаков в фильме «Корабли штурмуют бастионы») и иностранного шпиона (Незнакомец в «Деле пёстрых»), обаятельного вельможу (генерал-губернатор Одессы в «Опасных гастролях») и вышколенного, невозмутимого дворецкого (Бриггс в «Чисто английском убийстве»).

Сосны с непокрытой головой

«Человек в проходном дворе» — картина очень атмосферная. И соткана эта атмосфера из разительных контрастов. Вот мчится автобус по трассе, петляющей меж высоких сосен с пышными кронами. Вот шумит и волнуется площадь посреди старинного городка. Вот нежатся на скупом балтийском солнышке беззаботные курортники, не рискующие окунуться в прохладные изумрудные волны, лениво накатывающие на низкий берег. Ощущение такое, что перед нами не детектив, а романтическая история. Роль гения места взял на себя старый Таллин, сверкающий островерхими черепичными крышами, завораживающий переплетениями средневековых улочек, а заодно помогающий главному герою красноречиво молчать в кадре. Пространные внутренние монологи на длинных перспективных планах, которые позже будут названы штирлицевскими, отнюдь не были изобретением Татьяны Лиозновой. «Семнадцать мгновений весны» выйдут на экраны спустя почти полтора года после «Человека в проходном дворе».