Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни

Перетрухин и организовал операцию по изъятию и дублированию ключей от квартиры Трианона. Он пригласил своего нового друга в бассейн «Чайка», неподалёку от Крымского моста. В тот день в сауне бассейна посторонних не было. Одни оперативники изображали друзей Перетрухина, другие — посетителей. Один из «друзей» вызвался сделать Огороднику некий «особенный» массаж, за время которого были сняты слепки. К концу сеанса связка уже находилась там, где ее оставил владелец — в специальном кармашке модных брюк. Обнаруженных в квартире улик хватило бы на несколько смертных приговоров.

Тумаков, о которых шутил Перетрухин, раздавать не пришлось, поскольку Игорь Константинович очень ответственно относился к делу. Чего стоит только один эпизод ареста Дубова, для картины весьма и весьма важный. Вот как он описан в воспоминаниях Перетрухина: «В процессе съемок случались и курьезы. Однажды в просмотровом зале мне показали только что отснятый эпизод с арестом Дубова (Огородника) сотрудниками КГБ у входа в его квартиру. Мне сразу же не понравилось то, что буквально весь подъезд был заполнен переодетыми чекистами, которые якобы ремонтировали лифт, и поэтому ему пришлось подниматься пешком под их наблюдением по лестнице. Открывая дверь квартиры, он неожиданно был схвачен большой группой сотрудников, которые тут же скрутили его и повалили на пол. Из открывшейся двери появился внушительного вида чекист, непонятно как оказавшийся там. Я сразу же забраковал этот эпизод, объяснив присутствовавшим на просмотре, что для ареста Дубова (Огородника) не было необходимости в привлечении такого количества оперативных работников, с этим вполне справились бы и два-три человека. Не нужно было также и применять по отношению к нему физическую силу. Кроме того, пребывание сотрудника КГБ в его квартире было противозаконным и сразу ставило под сомнение подлинность находившихся там вещественных доказательств, которые могли бы быть сфабрикованы и подброшены. Директор картины пытался возражать, сказав, что для телезрителя это будет намного интереснее, да и переснимать эпизод нет никакой возможности, так как декорации уже разобраны. По возвращении в главк я сразу же доложил об этом В. К. Боярову. Он полностью согласился со мной и в дальнейшем настоял, чтобы этот эпизод был переснят. В новом варианте эпизод выглядел более естественно».

По официальной версии арест Огородника происходил примерно так, как это отражено в фильме: короткое сопротивление — попытка выиграть время, введя в заблуждение следователей — просьба разрешить дать письменные показания — ампула с ядом, замаскированная в ручке — скорая — Склиф. Трианон умер в больнице скорой помощи ровно в 4 часа утра 22 июня. Символично, не правда ли? В свое время он записал в дневнике: «Я человек, который давно для себя решил, что не умру дряхлеющим у себя в постели». Вряд ли он имел в виду такой конец…

По большому счёту смерть агента устраивала всех — и руководство МИДа, и Политбюро ЦК партии — неизвестно, как далеко Огородник зашёл бы в своих откровениях на судебном процессе. Между прочим, в мидовских кругах все были уверены, что Трианон не покончил с собой, а был уничтожен. И такое предположение отнюдь не беспочвенно: смерть шпиона до получения от него признательных показаний равносильна провалу операции, между тем руководивший ею генерал Виталий Бояров не только не был отстранён от дела, но возглавил операцию по дезавуированию резидентуры ЦРУ, которую уже невозможно было разоблачить на основании показаний их подопечного. Ещё один нюанс — в деле отсутствовали фотографии и видеозаписи его ареста и предварительного допроса, проведённого на квартире.

Киношный Роберт Лунс в действительности был Мартой Петерсен — хрупкой на вид женщиной с железной закалкой, полученной ещё во Вьетнаме. Сексапильность Пилар ей была совершенно без надобности. В эффектной сцене задержания Лунса есть момент, когда на камеру фиксируют обнаруженную у него рацию, позволявшую прослушивать частоты спецслужб. Марта прятала такую в бюстгальтере, но столь откровенная сцена в советском кино была попросту невозможна.

Её действительно задержали на Лужнецком железнодорожном мосту по время закладки в тайник информации для уже не существующего Трианона. Операцией руководил генерал Виталий Бояров: «Я сидел в строительном вагончике на Бережковской набережной с танковым прицелом ночного видения и аппаратом прямой телефонной связи с сотрудниками, готовившимися к захвату. Те, к которым подвести телефон не представлялось возможным, были со мной на радиосвязи. Мы знали, что американцы прослушивают наши радиочастоты, и поэтому открытого разговора вести не могли. Договорились, что, когда я увижу, что американец у тайника, передам в эфир лишь одно слово: «Плюс».