Ставка больше, чем жизнь

— Она красивая.

— Ты намного красивее. — Он нежно обнял Марту и притянул к себе. — Слушай, глупышка, — Клос придал голосу добродушный тон, — для меня не существует других женщин, кроме Марты Бехер. — И это была правда. Он даже не заметил, красива ли Ирена, потому что видел в ней лишь товарища по боевой работе.

— О, Ганс! — с облегчением прошептала Марта. — Я ждала этого признания, хотела услышать, что я для тебя единственная женщина… А знаешь, оберштурмфюрер Штедке не любит тебя, — сказал она немного погодя. — А тебе известно, почему он не любит тебя? Он злится, что я выбрала тебя, а не его.

— Спасибо, дорогая, — сказал Клос и тут же подумал, что именно такое отношение оберштурмфюрера Штедке к нему очень беспокоит и настораживает его.

Возвращаясь от Марты, Клос думал об оберштурмфюрере. Если связать визит Штедке в госпиталь с тем, что оберштурмфюрер недолюбливает его, Клоса, то есть над чем призадуматься.

Клос вздрогнул от неожиданности. То, что он увидел, поразило его. Прижимаясь к стенам домов, пугливо озираясь, по улице шла женщина в клетчатом платке. Клос знал ее — это была жена портного Воробина. Но не это взволновало его. Он заметил то, чего не видела женщина, — слежку. Тщедушный шпик в надвинутой на глаза кепке был известен Клосу как один из людей оберштурмфюрера Штедке. Что жена портного несет в сумке? Продукты для Ирены, своей внучки? Если судить по внешнему виду и весу сумки, в ней мог быть тот самый аккумулятор от радиостанции, который был припрятан в мастерской портного.

Клос услышал за спиной скрежет тормозов санитарной машины и повернулся.

— Марта? — он не мог скрыть удивления, ведь она должна быть дома.

— Привезли много раненых с фронта. Садись, подвезу.

Клос сел, подумав, что машиной быстрее доберется до цели. Нужно срочно предупредить Яцека и Ирену. Что за беспечность — послать старую женщину на явку?!

— О чем задумался, Ганс?

— Немного устал.

— Я тоже. — Марта улыбнулась, вспомнив их встречу час назад у нее дома.

— Остановись, — попросил Клос шофера и объяснил Марте: — Пройдусь пешком.

— Подбросим тебя к дому, если ты так устал. Сначала Фриц завезет меня в госпиталь, а потом…

Марта посмотрела на него с недоумением. Он не забыл, что два часа назад она устроила ему сцену ревности из-за девушки, которой он, по его словам, помог поднести чемодан.

Клос выскочил из машины, перешел через улицу и свернул за угол. Осмотревшись, он ничего подозрительного не заметил. Полуразрушенный дом, где укрылись его товарищи, кажется, не был под наблюдением. Не торопясь, Клос пересек двор, затем быстро поднялся по лестнице на чердак. Постучал в дверь условленным стуком. Дверь ему открыла Ирена. Волосы ее были распущены. Видимо, девушка только что вымыла голову, постирала — на веревке сушилось белье.

Яцек спал, укрывшись полушубком.

— Уходите, — сказал Клос, закрыв за собой дверь. — Буди его, и немедленно уходите отсюда. К вам идет Воробина. За ней следят. У вас почти не осталось времени…

Не успел он закончить, как послышался тихий стук в дверь. На пороге стояла женщина в клетчатом платке. И тут же заскрежетали тормоза остановившегося около дома грузовика.

Клос подошел к окну, увидел выпрыгивавших из кузова эсэсовцев и выходившего из кабины оберштурмфюрера Штедке.

Сумка с аккумулятором могла послужить вещественным доказательством при их аресте. Что делать?

Эсэсовцы уже вбежали в подъезд дома, слышался топот их сапог и крики. К дому подкатил еще один грузовик, с жандармами. Они окружили дом. Грохот кованых сапог эсэсовцев, бежавших по лестнице, разбудил Яцека. Сорвавшись с места, он, в одних трусах, схватил лежавший на полу парабеллум. Другой рукой постарался сдернуть рубашку со спинки кровати. Яцек сразу оценил ситуацию. Ирена подбежала к старому гардеробу, за которым был потайной ход на крышу соседнего дома и в подвал. Только старуха Воробина торопливо вынимала из сумки, из-под картофеля, злосчастный аккумулятор…

— Сожги шифры, Ирена! — сказал Клос. Ему почему-то вдруг вспомнилось прощание с полковником Якубовским.

«Кто теперь покажет ему Варшаву?» — подумал он. — Сожги шифры, — повторил Клос еще громче, — мы попробуем задержать их. Яцек приоткрыл дверь, выдернул чеку из ручной гранаты и бросил ее на лестницу, по которой поднимались эсэсовцы. Три секунды до взрыва гранаты показались вечностью. Наконец раздался взрыв. Взрывной волной сорвало дверь. Клос и Яцек одновременно выстрелили в открывшийся проем. Краем глаза Клос заметил, что старуха Воробина с картофелиной, зажатой в руке, как-то неестественно согнулась и упала на пол. Он почувствовал запах дыма и решил, что Ирена сжигает шифры. Но потом понял, что дым тянется со стороны лестничной клетки.

«Хотят нас выкурить дымом, — подумал Клос, — но прежде мы уничтожим еще не одного гитлеровца».

Убить их как можно больше — это было единственное, что оставалось Яцеку и ему. Нет, только ему, Клосу. Яцек лежал на полу бездыханный, сраженный пулей эсэсовца.

8