Ставка на любовь

– Ну как? – спросил встречающий нас тут же старик. – Поговорили?

– Они мне не понравились. Особенно этот “Разумеется”, – пожаловалась Софи. – Хотя и второй не далеко ушел. Наглый, как гном! Даром что темневик.

– Значит, не “ёкнуло”? – ухмыльнулся Гюс.

– Хуже. Кажется, Джеймс – самый нормальный среди всех.

– А почему это так плохо? – удивился я.

– Потому что они будут приходить еще и требовать поединка, где непременно тебя убьют, – пояснил старик. – А отказаться – большой позор. Таковы правила!

– Ха!

– Что “ха”?

– Я уже отказался, – напомнил ему. – И ваши правила для меня не очень-то актуальны, не забывайте. Как вы там про наших “божков” отзывались?

– Я сказал, это позор, – с каменным лицом повторил старик.

– А с позором жить даже легче, – улыбнулся я. – Никто от тебя заведомо ничего не ждет. Вот дезертирам тяжело, им головы отрубают. Так что все бы хорошо, но пора в путь.

– Сначала сделай ее своей женой. По-настоящему. – Старик указал на Софи. – Чем она тебе не нравится?

– Эй! – возмутилась женушка. – Я здесь и все слышу. Мы решили, что все будет по любви. А любви пока не чувствуем. Ясно?

Гюс закатил глаза к потолку:

– Снова за старое. Сделайте мне правнука, а потом влюбляйтесь на здоровье.

– Да что вы? – Глаза Софи заволокло тьмой. – Конечно, зачем еще нужна женщина? Только рожать! А у меня амбиции!

– Что у тебя? – старик засмеялся, и по звуку это было похоже на скрип старой дверцы перекошенного шкафа. – Ну молодежь! Вот в наши времена…

– В ваши времена мой отец погиб, оставив маму одну со мной в животе! – припечатала Софи. – И теперь Джеймс собирается на фронт! Нет уж, я не намерена повторять судьбу родителей!

– А уж мне этого как не хочется, – кивнул я. – Давайте все выживем, а потом уже будем размножаться. Если настроение будет.

– Хм, – Гюс пожал плечами, – есть в этом рациональное зерно. Пожалуй, вы правы. Тем более что нам с Гаяром тоже пора в дорогу.

Он устало потер виски, ссутулился.

И я сразу почувствовал зов своего дара.

– Вы умираете, – сказал прежде, чем успел сообразить. Я рассматривал с помощью магического зрения черноту, опутавшую грудную клетку и голову старика. Ему было тяжело дышать, тяжело говорить…

– Что это? Проклятье? – присоединилась к вопросу Софи, протягивая руку и обводя ею контуры тела старика. – Я вижу черный туман.

Гюс дернулся, отшатнулся.

Еще миг, и он выпрямился, а мое зрение больше не видело ничего ненормального. Старик поставил щиты, отгородившись от всего мира.

– Вам не следует долго находиться с нами, – сказал Гюс как ни в чем не бывало. – Вечером я выведу нас всех через тайный портал, и там мы попрощаемся. Софи я дам несколько старых дневников. Читать их могут только Блейды, оттуда ты узнаешь много нового о себе и своих способностях. На том и попрощаемся.

– Куда вы ведете Гаяра? – спросил я, загородив Гюсу путь. – Я лечил его и знаю, что у парня королевская кровь: древняя и невероятно сильная. Мне доводилось практиковать в присутствии Его Величества Антуана третьего, и я знаю, о чем говорю. Вы планируете заговор?

Старик поднял на меня тяжелый, залитый чернотой взгляд. Его седые волосы будто ожили, приподнялись и стали шевелиться, словно от сильного ветра. На щеках, шее и руках – всех открытых частях тела стали проступать вязи рун, прерывистые и размытые.

Я отступил, всем своим существом чувствуя опасность, а Софи, напротив, выступила вперед, оказавшись рядом со мной.

– Вы задаете опасные вопросы, молодой человек, – хрипло сказал старик, продолжая вселять ужас одним своим видом.

– А вы пугаете нас, – вклинилась в беседу Софи. – Прекратите! Хватит!!!

От ее крика заложило уши, зазвенело в голове и сердце, что называется, “ёкнуло”, только не от любви…

Старик посмотрел теперь уже на нее. Моргнул. И еще раз. А потом осел к нашим ногам, как тряпичная кукла, только что висевшая на ниточках.

– Он теряет силы, – раздалось от двери, ведущей в смежную комнату. Там стоял Гаяр. Уже совсем здоровый и бодрый на вид. Никто не сказал бы, что еще вчера парень был при смерти.

– Я не чувствую, что ему нужна помощь, – сказал, присев на корточки и осматривая старика.

– Потому что вы не в силах ему помочь, – подсказал Гаяр, приближаясь. – Только свершение клятвы освободит его от этого тяжкого бремени – вечно жить в муках прошлого, пересматривая чужие страдания, пропуская их через себя.

Софи положила руку мне на плечо и попросила:

– Отнеси его в постель. Если он не хочет делить с нами свои тайны – пусть хранит их сам. Это не наше дело.

– Боюсь, вы ошибаетесь, – вздохнул Гаяр. – Я слышал ваш разговор, так уж вышло… И считаю, что вы обязаны знать, что случилось с вашим дедом и какое бремя он несет. Я дал клятву слушать старика во всем и не рассказывать о себе и нашей миссии. Но мне не запрещали говорить о прошлом. Думаю, вы, мисси, должны знать всё. Потому что, если ваш дедушка не справится, бремя переляжет на ваши плечи и на плечи ваших детей.

Софи посмотрела на меня, и взгляд ее словно спрашивал: “Верить этому незнакомцу?” И я принял решение.