Ставка на невинность (СИ)

– Нет. Да! – меняет свою точку зрения Герман. – У мамы день рождения в субботу. Тебе там быть обязательно. До этого надо тебя облагородить и обкатать легенду.

Агент Яна ноль-ноль-семь абсолютно никуда не хочет, но остаться без кавалера на Димкину свадьбу я не готова.

– Ну хорошо… Я освобожусь часа через два, – прикидываю я, сколько мне времени понадобится, чтобы перевоплотиться в мечту поэта.

– Я за тобой заеду. В восемь часов будь готова.

– Да, херр Бергман…

– Почему мне сейчас кажется, что ты говоришь не на немецком? – палит меня он.

– Потому что все мужчины только и думают о своем половом органе, – наставительно вещаю я. – Мы обязательно сделаем из вас интеллигентного человека.

– Ой, все! – не выдерживает Герман. – Жди меня в восемь. На всякий случай напоминаю, что интеллигентная барышня – это барышня со сдвинутыми ногами. Надень свой лучший костюм цвета брюшка блохи, возьми пяльцы и сиди. Одна!

А Бергман начитанный. Только где я ему брюшко блохи-то найду?

Ничего, я еще ни разу не прогадала с нарядом.

Так-с. Ноги он видел, надо сегодня показать что-то еще. Ну, чтоб переход к преображению не вышел таким шокирующим. Все-таки на свадьбу я собираюсь в человеческом виде.

Бергман заезжает за мной ровно в восемь и всю дорогу пилит меня за то, что я улыбнулась мужику, который придержал мне тяжелую дверь подъезда.

– Ты на мужиков не бросайся так больше, – нудит он на светофоре, провожая взглядом переходящую дорогу знойную блондинку в мини юбке и куртке, едва закрывающей почки. – Тебе не по возрасту. И ты моя, прости господи, девушка. Хоть и временная.

От возмущения я вне себя. Не по возрасту мне, блин!

– Я вот юбку себе приглядела, как у той девушки… Думаю, мне пойдет. И Роза Моисеевна оценит.

Герман автоматом бросает взгляд на мои коленки, виднеющиеся в распахнутых полах теткиного пальто и застревает там надолго. Нам даже сигналят, потому что мы не трогаемся с места вовремя.

Сглотнув, он переводит взгляд на дорогу и продолжает движение.

– Нет, такая короткая – все-таки слишком, – ворчит он.

Офигеть!

Ничо, сейчас мы доедем, куда он там нас везет, и Гера сможет оценить и другие мои достоинства.

Только весь мой сегодняшний камуфляж под угрозой.

Бергман явно рожден на свет, чтобы осложнить мне жизнь.

Он паркуется ни больше, ни меньше, а возле «Чемберлена».

Там прям на входе вывешена галерея фотографий постоянных клиентов. Центральное место занимает моя фотка на шесте с подписью «Клиент года».

Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу.

Твою мать!

Глава 12. Провалившийся ужин

Ну разумеется, я сразу начинаю юлить:

– Герман, зачем ты притащил меня в этот вертеп?

Блинский блин!

Кажется, я переигрываю… Это все нервы.

Можно же уже плюнуть на маскарад, однако что-то заставляет меня продолжать игру.

Но вертеп?

Это явный борщ.

Понимаю это, потому что Герман сощурившись смотрит на меня:

– То есть, пожрать в приличном заведении – это грехопадение, а ходить в массажный салон, чтоб тебя там мужики тискали – норм тебе?

– Мне мама не разрешает в такие заведения ходить… И задерживаться без предупреждения…

Что я несу? Божечки святы, расслабилась, он меня сейчас раскусит!

– Ничего, в твоем возрасте уже позволителен подростковый бунт, – крякает Бергман.

Вроде прокатило, но почему он смотрит на меня так подозрительно?

Черт, планируя этот спектакль несколько дней назад, я как следует все не продумала! Права была Медведева: я провалюсь еще до этапа Розы Моисеевны.

Лихорадочно рыщу глазами вокруг, надеясь, зацепиться хоть за одну подходящую вывеску. Но на барной улице это непросто. Например, в «Коломбине» со мной здоровается весь персонал, включая уборщицу, даже когда я в хэллоуинском костюме!

О!

– Вон в том кафе нам будет комфортнее, – оживляюсь я, указывая на чахлую чайную.

Герман приглядывается и, к моему горюшку, замечает на двери чайной афишу: «По четвергам проходят литературные вечера».

Бергмана нехило перекашивает. Где-то я его понимаю, однажды я заглядывала на подобное мероприятие. Это не для слабонервных.

До сих пор нежно лелею в душе стих юного дарования: «Одинокая я, как кукушка в лесу, по квартире брожу с ихтиолкой в носу». Жизненно, но для стойких.

Печалька в том, что сегодня именно четверг.

– Ну уж нет! – категорически упирается бесчувственный человек. – Большой литературы мне только еще не хватало. Левина, выходи. И прикрой коленки! Будешь так ходить, маме точно не понравится!

Пиздец-пиздец-пиздец…

Я выныриваю из салона и дую внутрь «Чемберлена» узреть первой, вдруг там все-таки фотки убрали.

Не-е-ет… Висят заразы.

Это будет очень стремно, если я сорву центральную? Или залью, как Мону Лизу?

– А говорила, в вертеп не хочешь. Вон как рванула, – ворчит Бергман, который чуть по мордасам хлопнувшей за мной дверью не получил, настолько стремительно я ворвалась в «Чемберлен».

Как назло, администратор знакомый уже улыбается и жаждет поздороваться. Строю ему рожи, но он упорно не хочет меня понимать. Более того, разглядев меня получше, удивленно поднимает брови.