Ставка на невинность (СИ)

Жопа дымится в ужасе от грядущего разоблачения, и я, метнувшись к Герману, как к родному, старюсь перекрыть ему обзор, что сильно осложнено разницей в росте.

На ходу расстегивая громоздкое пальто, пытаюсь развернуть Бергмана в сторону гардероба.

День, начавшийся вполне сносно, грозит стать катастрофой, и посылает мне уже вторую ласточку.

Я никогда не была особенно грациозной, но на ногах стою весьма твердо, поэтому то, что происходит в следующий момент – это подстава вселенной. Вероятно, за мои грехи. За вранье, походу.

В своем неудержимом рывке я совсем не смотрю под ноги, а зря.

Первый снег, занесенный ногами посетителей, превратил вымощенный плиткой пол с помощью грязной жижи в каток. И с интеллигентным: «Ах ты, чтоб вас всех к проктологу» на глазах у застывшей в метре от меня уборщицы со шваброй я, аки Плющенко, даю практически тройной тулуп в попытке не расшибить нос.

Растопыривший руки Бергман успевает меня подхватить в последний момент, когда я уже цепляюсь за его кашемировое пальто и съезжаю вниз.

Хороший Бергман. Надо дать ему косточку.

Спуск вдоль Германа прекратился, и я могу выдохнуть. Но прям вот так сразу вскочить с колен, которыми я стою на его ботинках, у меня не получится. Сердце еще колотится.

– Яна… – осторожно спрашивает меня он. – Тебе точно удобно?

– Лучшая поза за сегодня, – бурчу я ему в брюки, загнанно дыша в ширинку.

– Левина, даже не думай, что я тебе отдамся, – осознав, что резких телодвижений от меня не дождаться, шипит Бергман и, ухватив меня за подмышки, тащит вверх. – Твою мать, прекрати цепляться за мои штаны!

– Бергман, не будь жмотом. Штанов он пожалел, – ворчу я, но слушаюсь и даже уже сама принимаю участие в собственном укреплении на ногах.

– Мы почистим ваше пальто, – лепечет девочка в гардеробе, уборщица с овальными по вертикали глазами, подтверждая, судорожно кивает. Ну еще бы! Она не успела убрать воду, и я могла конечности переломать. Себе или Бергману.

Подлетевший администратор обещает:

– С нас блюдо в подарок, мы приносим извинения, Яна…

Бля…

– А я надеюсь, что вы примете меры, и такого больше не повторится, – переиначиваю я так неосторожно произнесенное администратором мое имя. И опять делаю ему «глаза». Кажется, что-то в его голове мелькает, и он оставляет меня в покое.

Выдохнув, я начинаю снимать пальто.

– Да стой ты! – раздражается Герман, которому кажется, что я опасно покачнулась. – Я сам сниму этот зипун с тебя… Левина!

Я не сразу соображаю, откуда столько возмущения, а потом, проследив за направлением его взгляда, понимаю, что это сработал мой сегодняшний наряд.

Сегодня напялила старое мамино трикотажное платье, а-ля длинная водолазка, которое она давно не носит, потому что оно покрылось катышками. Выбор пал на него, потому что оно относительно мне по фигуре. Я же решила, что пора Бергмана готовить к моему преображению.

Я не учла одного. Трикотаж кое-где вытерся и истончился, и натянулся этими местами на моей груди. Вишенкой на торте становятся нагло торчащие соски.

Разглядев всю эту порнографию, Бергман срочно запахивает на мне пальто.

– Ну Левина! – сглатывает он. – В машину! Никакой еды, пока мы не купим тебе хотя бы лифчик!

Глава 13. Аксессуары и проблемы, вызванные ими

– Стоматологам, что, так хреново платят? – никак не может угомониться Бергман. Мы стоим в пробке уже пятнадцать минут, и все это время он брюзжит. Эк мои перси его травмировали.

Ну не объяснять же ему, что я, как любая нормальная тридцатилетняя женщина, ненавижу каблуки, колготки и лифчики. Ходит легенда, что, если после рабочего дня зайти в квартиру и сразу снять все вышеупомянутое, то можно умереть от оргазма.

Верю.

И вот после массажа последнее, чего мне хотелось, это снова заковывать себя в броню.

Я и чулки ношу не потому, что секси-атрибут, а потому, что у меня в колготках задница чешется. Этого Бергману тоже знать не стоит…

Ну, под юбку он ко мне не полезет, так что хоть за них оправдываться не придется. Пусть верит, что в гости к Розе Моисеевне я их только ради него надела.

– Герман, смотри на дорогу! – рявкаю нервно, потому что нам сигналят, а он все прожигает взглядом мое пальто в том районе, где под розовым вязаным шарфом прячутся испуганные сиськи.

На самом деле, мне и самой немного не по себе.

На такой эффект я совершенно не рассчитывала.

Достаточно того, что Герман познакомился с розовыми трусами. Соски – это уже немного чересчур. Да и вообще, вдруг он успел заметить, что одна грудь у меня чуть больше, а сосок чуть ниже?

Какого хрена я вообще об этом думаю?

– Ты развратница, что устроила? Коленки эти, духи и э… прелести бесстыжие! Дай мне телефон твоей матери, я ей расскажу, что она тебе не то запрещает!

Представляю выражение лица маман, с которой мы благополучно разъехались по разным жилплощадям лет пять уже как. Она еще и поприветствует мое полуголое хождение, если это в перспективе принесет ей внуков.

Чего Бергман-то бесится? Его малолетки шире ремня ничего не носят.

– Еще ладно я! Но на твои… твою… туда тебе пялились все! Даже администратор!