Ставка на невинность (СИ)

– Как ты меня раздражаешь, Левина, – цедит он и, резко развернувшись, выходит из кабинки.

Ноги меня подводят, и я прислоняюсь спиной к холодному зеркалу.

Это что за нахер?

Даже не потрогал, подышал только, а я, черт возьми, возбудилась!

И кто? Бергман!

Фактура у него, конечно, огонь, но характер и… бесит он меня!

Прерывая мое самобичевание, в кабинку снова вторгается рука с вешалками.

– Вот, – сердитое сопение из-за шторки раздражает меня еще больше.

– А трусы мне на кой? – оживаю я. – Я подол задирать в ресторане не собираюсь!

– Вот не уверен! В гостях же задираешь! – склочно припоминает мне он. – Я не нашел твой любимый бабулькин фасон, но эти хотя бы срамоту закрывают!

Чисто из вредности спрашиваю, разглядывая полупрозрачные шортики:

– Ты и их проверять будешь?

И тут же прикусываю язык. Если он и трусы мне погладит, как лифчик, то все кончится плохо. Я потеряю человеческое лицо, наброшусь на Бергмана, изнасилую, а потом уйду в монастырь. Оно мне надо? Нет.

– И не мечтай! – успокаивает мою разбушевавшуюся фантазию Бергман.

– Тогда какая тебе разница, какое на мне белье?

– Я не хочу смотреть на твою задницу, зная, что там под платьем!

Давлю в себе порыв уточнить, что на мою задницу смотреть совсем не обязательно. В конце концов, я не обязана надевать эти трусы на самом деле.

В итоге Гера, разжившись бирками, отчаливает оплачивать покупки, а я просто напяливаю платье. Вернувшийся Герман разглядывает меня, матерится сквозь зубы и тащит в другой отдел, где я становлюсь обладателем черного закрытого платья до колен.

Но и тут он недоволен.

– Левина, как ты докатилась до такой участи при таких исходных? – злится он, пытаясь навесить на меня еще какой-то шарфик, чтобы прикрыть ненавистную тройку, которая в платье по фигуре и в новом лифаке выпирает только еще сильнее.

Может, сказать ему, что шуба спасет положение почти наверняка?

Ладно уж.

Я отбираю у Бергмана свое пальто, облачаюсь, и он наконец выдыхает.

– Теперь мне можно поесть, пап? – кривляюсь я.

Как назло, как раз в этот момент к нам подходит продавец-консультант. Судя по выражению лица, она решает, что это у нас ролевые игры. Герман зло сверкает глазами.

Вот у меня четкое ощущение, что я доиграюсь и уже скоро.

И наконец принимаю мудрое решение помалкивать.

А то я развлекаюсь тут, понимаешь, и могу остаться без сопровождающего на сраную свадьбу бывшего и троюродной сестры. Вот где страх!

Поэтому по дороге в ближайшее от торгового центра кафе я не отсвечиваю, чем, кажется, напрягаю Бергмана еще сильнее. Он косится на меня:

– Ты чего притихла? Пакость замышляешь?

Ну как всегда. Когда ведешь себя хорошо, тебя обязательно в чем-то подозревают. Так и тянет оправдать опасения, но я держу себя в руках.

– Устала, – отмахиваюсь я, и разговор умирает до тех пор, пока мы, усевшись за столиком, не переходим к обсуждению деталей договора.

Вроде все, как договаривались, но что-то мне в этом контракте покоя не дает. Однако, день был чрезвычайно насыщен событиями, уловить, по какому поводу воет сигнализация моей интуиции, мне не удается.

Пока я верчу в руках солидный документ аж на семи страницах, кто-то, походу, душнила похлеще меня, Бергману звонят.

Я ни в коем случае не хочу подслушивать. Ничего подобного. Честно-честно.

Мне просто все равно слышно.

А что я наклоняюсь в сторону Германа, так это у меня спина затекла.

– Видел фотку? – сквозь шум музыки на заднем фоне доносится из динамиков до меня мужской веселый голос. – Похоже, твоя красавица по пятницам тут тусит.

Бросив на меня быстрый взгляд, Бергман смотрит что-то в телефоне, а у меня подгорает, что нихрена не видно.

– Это где? – переспрашивает оживившийся Гера. – «Коломбина»?

– Да! Тут ролик крутят с какой-то вечеринки, я подумал, похожа на ту девчонку, что ты прохлопал в субботу. Спросил у бармэна. Говорит, частая гостья.

– Отлично, завтра идем в «Коломбину», – тут же решает Герман, и голос его звучит зловеще-предвкушающе.

А у греющей уши меня шевелятся волосы на затылке.

Мы завтра с девками-одногруппницами решили тряхнуть стариной именно в «Коломбине».

Твою мать!

Как перенести вечеринку из девяти баб, восемь из которых замужем и детные на другой день? Мы и место согласовывали полтора месяца, чуть не рассорились все.

Чего делать?

Пока я паникую, вцепившись в бумажки, Бергман начинает созвон.

– Настен, завтра вечером все отменяется… Нет. Не могу. Я тебе позвоню.

О-па! Какую-то кралю прокатили.

Но Герман продолжает.

– Танюш, утром в субботу никак не могу, буду уставший.

Охренеть!

Закончив, Бергман поворачивается ко мне, явно потеряв интерес к общению:

– Левина, ты доела? Дочитала? Ну и все. Давай-ка я тебя мамочке отвезу.

Глава 15. Шокирующее поведение

Я с отвращением смотрю в зеркало.

Кошмар. Можно даже не гримироваться.

Не те уже мои годы, чтобы не спать до утра.