Ставка на проигрыш (с иллюстрациями)

— Я, понятно, сразу догадался, что Крохин мужик ушлый, — продолжал рассказывать Птицын. — Только, думаю: а мне-то какое дело?.. Ударили по рукам — и мотоцикл в Ярском оказался. Все нормально шло, а тут корреспондент кашу заварил. Сразу вроде смешно получалось. Увидел я фотографию в газете, посмеялся с женой, как «игранул» в лотерею две тысячи собственных денег, и вот тебе вечером в воскресенье Крохин тут как тут заявляется. Стал упрекать, что я сфотографировался для газеты. Мол, в сберкассе знают, что мотоцикл-то он выиграл, а газета совсем другое пишет. Начнут разбираться — грехов не оберешься… Я возьми да ляпни: трухнул, мол, доктор? Спекуляцией запахло? Он побледнел, дескать, первый раз с ним такое, дескать, хотел мне доброе дело сделать, а оно вон как оборачивается. Каяться стал, что были бы деньги, немедленно мне вернул бы пятьсот рублей, которые взял с меня сверх стоимости. Потом достает колечко, — Птицын показал на поблескивающий перед Антоном перстень, — и начинает умолять, чтобы я его взял вместо денег. Стоит якобы это колечко больше пятисот. Смешно мне стало. Говорю: «Ну зачем мне такая побрякушка?» В этот момент, как на грех, Люська домой пришла. Жена. Она вообще-то неглупая женщина, но до безумия любит разные колечки да браслетики. Увидела: «Ой, Лешка! Это ж с настоящим рубином перстень!» Ну и, конечно, вместе с Люськой Крохин уговорил меня взять этот перстенек, чтобы с моей стороны никаких претензий не было. — Птицын невесело усмехнулся. — Почти не спал сегодняшнюю ночь. Утром отпросился у председателя — и к вам.

— Значит, Крохин отдал вам перстень вечером в воскресенье? — уточнил Антон.

— Ага. Вручил перстенечек и сразу уехал на своих «Жигулях».

— Не сказал куда?

— Нет. Удочки у него с собой были. Может, с чистой совестью рыбачить поехал — рыбак он вообще-то заядлый.

Антон, глядя на перстень, сказал:

— Придется его забрать у вас для выяснения.

— Ради того и привез… Вы уж, честное слово, простите меня.

Обстоятельно записав показания и проделав необходимые формальности, связанные с изъятием вещественных доказательств, Антон Бирюков отпустил Птицына. Оставшись в кабинете один, Антон сосредоточенно разглядывал на перстне замысловатый старинный вензель и ярко-красный граненый камень. Затем направился к эксперту-криминалисту.

Семенов сразу заинтересовался перстнем. Повертев его в руках, достал из стола лупу и стал рассматривать грани рубина.

— Не меньше семисот рублей стоит, — заключил он. — Работа старинная. По всей вероятности, штучка из семейных драгоценностей. Гравировочной вязью буквы А. К. выведены. Видимо, фамильный вензель — раньше вензеля в моде были.

— Почему-то не предполагал, что Крохин из родовитого семейства, — сказал Антон.

Совершенно неожиданно лицо Семенова сделалось сосредоточенным, словно он увидел на перстне что-то необычное. Подойдя к окну, эксперт пристально начал разглядывать вензель и вдруг, повернувшись к Бирюкову, заговорил:

— Мне доводилось встречаться с драгоценностями богатого сибирского купца Кухтерина. Этот перстенек, похоже, из его коллекции. Уж очень характерно начертание буквы К…

В первый момент Антону показалось, что эксперт-криминалист шутит, но лицо Семенова, как всегда, было серьезным. Чуть поколебавшись, Антон сказал:

— Говорят, бриллианты Кухтерина исчезли в Потеряевом озере.

— Мне другую версию приходилось слышать. Рассказывали, что купеческий обоз ограбили где-то под Иркутском какие-то старатели вроде Фильки Шквореня из шишковской «Угрюм-реки».

— А о зяте Кухтерина, который работал следователем в сыскном отделении полиции, ничего не знаете?

— Нет, ничего… — Семенов опять принялся рассматривать вензель на перстне.

— Могу держать пари, что перстенек принадлежал Кухтериным. Буквы А. К., по всей вероятности, обозначают «Алексей Кухтерин». Был такой у них в роду…

Глава XIX

Расставшись с экспертом-криминалистом, Бирюков полдня провел в райбольнице, беседуя с коллегами Крохина. В отличие от Бориса Медникова почти все, знавшие Крохина, отзывались о нем уважительно, а стремление экономить в большом и малом, которое порицал Медников, некоторые относили к положительным чертам характера. «Человек умеет жить», — с ноткой зависти говорили они и виновато пожимали плечами, как будто сожалели, что сами не могут ужать свой бюджет так, как Крохин.

Почти ничего не добавило и изучение личного дела. В стандартных анкетах были стандартные ответы. В автобиографии Станислав Яковлевич писал: