Ставка на Проходимца

— Расчехляй, подкатывай прицеп! — покрикивал Жипка, указывая на второй крытый брезентом силуэт. — Давай, шевелись, не заставляй меня вместо тебя работать!

Мне пришлось самостоятельно и прицепить прицеп к фаркопу квадроцикла, и сбегать несколько раз за оружием и припасами наверх, после чего Жипка смилостивился и дал мне время для отдыха. Сам он довольно шустро перебросил свое щуплое тело в прицеп и принялся устанавливать там ручной пулемет. Теперь мы имели что-то вроде махновской тачанки, только без надписи «Накося выкуси!» и с двигателем внутреннего сгорания вместо пары живых лошадиных сил.

Я, наблюдая за Жипкиной деловитой возней, попытался сконструировать в уме грядущие события, но почти сразу отказался от этого: голова не варила. Мысли путались, какие-то неопределенные страхи и сомнения только того и ждали в закоулках сознания, чтобы, при удобном случае, захлестнуть мозг панической волной, лишить воли, способности принимать правильные решения…

И я решил помолиться.

Я не просил Бога конкретно о чем-то. Просто благодарил. За то, что все еще жив. За то, что цел. За то, что Он не оставил меня и впредь не оставит…

Эта короткая — на пару минут — молитва благодарности неожиданно благостно подействовала на меня: мысли прояснились, на душе стало прозрачнее, спокойнее. Страхи, ожидание чего-то плохого, смертельно опасного отступили, сменившись странной уверенностью, что все должно быть хорошо. Это не была уверенность человека, знающего свои ресурсы и полагающегося на них. Скорее, я как раз и не мог положиться на себя, зная, что слишком мало стою, будучи не десантником-спецназовцем с многолетним опытом военных операций и не ходячим вычислительным центром, способным обработать любую информацию и выдать решение выхода из любой ситуации. Нет. Я был всего лишь офисным трудягой, попавшим в кипящее варево событий и каким-то образом умудряющимся в этом вареве не сгинуть. Хотя другие, более опытные, — гибли.

«Интересно, — задал я самому себе вопрос, — а у меня есть ангел-хранитель? Ну, как принято считать, что они есть у детей?»

И еще до того, как успел что-то понять, услышал, просто почувствовал внутри сердца ответ: «А почему он должен был тебя покинуть, когда ты вырос?»

— Алексей! — пронзительно рявкнул Жипкин голос прямо над ухом. — Ты что, спать тут устроился?!

Глава 5

У Черного моря…

Лейзер Вайсбейн

Ветер стих, только редкие снежинки плавно опускались в ущелья улиц. Город молчал, придавленный снежным покрывалом. Он стал более светлым, более «читаемым» для взгляда. Город не стал менее розовым — снег отражал небо, а небо не радовало разнообразием цветов. Город не стал красивее. Четче обозначились провалы окон и бреши в стенах. Как раны и язвы на трупе. Некрасиво, мерзко, но мертвее уже не сделают.

В мертвом городе появилась видимость жизни: какие-то мелкие существа шныряли от сугроба к сугробу. Время от времени было видно, как более крупные тени маячат в просветлевших переулках. Иногда с коньков крыш или балконов под собственным весом срывался пласт наметенного вьюгой снега. Падал, шурша о стены, сливался со снегом внизу…

Мне опротивел этот город. Меня тошнило от розового цвета. Угнетала вертикальная бахрома облаков. Я устал панически оглядываться на каждую мелькнувшую в развалинах тень, тут же подчеркнутую сиянием целеуказателя. Я устал бояться. И я устал от чувства усталости.

Даже Жипка перестал скрипеть своим резким голоском, описывая очередную местную достопримечательность. Закутанный в несколько слоев теплой одежды, он сидел, нахохлившись, в прицепе, сжимая одной рукой рамку голографического планшета, а другой — рукоять пулемета. Зыркал по бокам обеспокоенными синими глазами. Похоже, и его пронял дух умершего города. Похоже, и ему было не по себе.

Крохотные цифры в углу забрала моего шлема показывали около десяти градусов ниже нуля. И не мало, и не много. Так, для хорошей зимней прогулки — в самый раз.

Квадроцикл, мягко и деловито взрыкивая двигателем, бодренько рыхлил снег массивными колесами. Проблем у меня с ним не возникало. Разве что нужно было, помня о сидящем в прицепе Жипке, не очень-то круто срезать повороты. Да и не баловаться с газом и тормозом. Я старался вести наш маленький мотопоезд плавно и аккуратно, но то и дело вздрагивал, когда какая-нибудь зверюшка перебегала нам путь перед самыми колесами. Создавалось впечатление, что эти мелкие твари обладали умственным «бзиком» типа наших кошек: сидеть неподвижно у дороги и в самый последний момент перебежать дорогу идущему. Одно было хорошо в этом перебегании: это означало, что они чувствовали себя в относительной безопасности. Что город изменил холоднокровную живность на теплокровную. Что все крабопауки крепко спят до теплого времени и вряд ли выползут наружу из своих зимних нор.