Ставка на смерть

— Я хочу, чтобы вы оба пошли туда и сели. Вы и ваш очаровательный водитель. Сядьте рядышком на том диване, чтобы Арнольд мог за вами присмотреть. Хорошо? Пожалуйста?

— Как скажете, — ответил Мариуччи, взглянув на Хока. — Эй, Моран! Выбирай, где сядешь.

— Моран?

— Это его фамилия, барон. А Джордж — имя.

— У окна стоял резной письменный стол, на котором ничего не было, кроме ноутбука и двух телефонов — черного и белого. Фон Драксис сел на стул, включил компьютер и начал нажимать на кнопки, глядя на экран. Хок наклонился вперед, пытаясь разглядеть то, что высвечивалось на мониторе. Наблюдающий за ним доберман зарычал.

— Прекрасная собака, барон, — сказал Хок, протягивая к ней руку. — Иди сюда, Блонди.

Фон Драксис крутанулся на стуле и с недоверием уставился на Хока:

— Блонди?

— Именно так, — улыбнулся Мариуччи.

— Но собаку действительно так зовут! — сказал фон Драксис, на лице у него застыло выражение полного изумления. — Откуда Джордж…

— Он собачий экстрасенс, — Мариуччи встал и снова подошел к окну. Тайнан услышал волшебное слово. Шесть буксиров остановились у самого пирса. Его ребята и сотрудники морских частей полицейского департамента сновали туда-сюда, готовя канаты, которыми «Левиафан» будет крепиться к буксирам.

Зазвонил белый телефон.

Фон Драксис взял трубку:

— Генерал Мун, спасибо, что так быстро откликнулись на мое письмо. Я в Нью-Йорке на борту судна. Со мной капитан Мариуччи из Нью-Йорка. Да, да, здесь в доках.

Все в порядке. Не волнуйтесь. Ваш корабль не сдвинется с места. Можете замкнуть цепочку, когда захотите. До свидания, генерал. Позвольте сказать, какая честь для меня… Простите, сэр? Да, можете. Одну секунду.

Фон Драксис посмотрел на Мариуччи:

— Он хочет поговорить с вами, капитан.

Мариуччи встал и взял трубку.

— Говорит капитан Мариуччи, — сказал он. — Кто это? Около шестидесяти секунд он внимательно слушал, видно было, как кровь отхлынула у него от лица.

— Подождите, секунду, генерал, — сказал он и взял ручку. — Я думаю, мне лучше записать эту последнюю часть.

Мариуччи нацарапал одну строчку в блокноте.

— Так, не могли бы вы повторить еще раз? Да. Хорошо. Я понял. До свидания, генерал. Я передам ваше сообщение. — Мариуччи вырвал первый листок из блокнота и секунду просто смотрел на него.

Когда он положил трубку, его рука заметно дрожала. Он взял себя в руки и вернулся к Алексу Хоку.

— Это был генерал Мун, — произнес Мариуччи лишенным всяких эмоций голосом. — Он хочет, чтобы мы позвонили президенту и передали ему сообщение.

— Сообщение?

— Да. Я думаю, это должен сделать ты, Алекс.

— Не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном, барон? — спросил Хок, поднимаясь на ноги.

Пожалуйста, — милостиво разрешил барон. Вид у него при этом был крайне самодовольный.

— Что за сообщение? — спросил Хок, набрав номер прямого телефона президента.

— Вот. Я записал.

Хок услышал в трубке знакомый голос.

— Мистер президент, это Алекс Хок.

— Алекс. Где ты сейчас?

— На борту «Левиафана» в Нью-Йорке, сэр. У меня для вас срочное сообщение, сэр. Мы только что получили его напрямую от генерала Муна из Гонконга. Возможно, вы захотите, чтобы его услышали и другие.

— Я включаю громкую связь. Говори, Алекс.

— Мистер президент, генерал выдвинул следующее требование — я цитирую, сэр: «Соединенные Штаты должны аннулировать указ о начале операции «Неожиданный поворот». Если они этого не сделают, последствия будут катастрофическими».

— Хорошо. Мы поняли. Он поставил какие-то сроки?

— Да, сэр. Он только что включил таймер. Устройство сдетонирует в четыре утра. Устройство нельзя отключить без кода, известного ему одному.

— Сколько сейчас времени? Черт! Два часа девять минут.

— Да, сэр. У нас меньше двух часов.

— Боже! Мы уже работаем, пытаемся найти какое-то решение. Вы должны отвести этот корабль подальше в открытое море, причем сделать это быстро. Вы сможете это сделать, Алекс?

— Я думаю, нам придется сделать это, мистер президент.

— Еще что-нибудь?

— Да, сэр. Он сказал, если он не получит подтверждения того, что «Неожиданный поворот» нейтрализован, вы можете попрощаться с Нью-Йорком.

62

2:16

Хок стоял на корме у поручней на верхней палубе лайнера и смотрел на манипуляции с буксирами со все возрастающим ужасом. Если у него и были задания, в которых главную роль играло время, то они ничего не значили по сравнению с тем, что происходило сейчас. Буксир «Карен Морган» занял позицию у кормы огромного лайнера. Толстый буксирный канат тянулся от швартовой тумбы на корме «Левиафана» к носу буксира. Внезапно канат натянулся; буксир начал тянуть изо всех сил. Против своей воли «Левиафану» предстояло, пятясь, уйти с места стоянки. Это был мучительно медленный процесс.

С каждой минутой мысли Алекса становились все мрачнее и мрачнее.