Ставка на смерть

— Хорошо. Во-вторых. Это длинное требование, так что слушайте внимательно. Я хочу, чтобы вы гарантировали немедленный отход всех китайских военных и политиков из Омана. Я хочу, чтобы китайцы перестали под видом миграции проникать в Судан. Вы также сообщите правительству президента Бонапарта, что больше не поддерживаете их присутствие в Омане. Дайте ему предельно ясно понять, что у США и Китая единое мнение по этому вопросу. Мы оба настаиваем на том, чтобы все французские морские и наземные силы немедленно покинули Залив. И на том, чтобы семье султана, которая сейчас направляется с острова Масара в Маскат, гарантировали безопасность во время возвращения домой.

— Хорошо. Секунду. Мы работаем над этим.

— Хорошо. И последнее. Я хочу, чтобы Китай прекратил постоянно нагнетать обстановку на Тайване. Он не является собственностью Китая. Если вы хотите продолжать наше взаимовыгодное экономическое сотрудничество, вы увидите определенную мудрость в этом требовании.

— Да, мистер президент.

— И еще одно требование, мистер Су, от меня лично. В этом деле активно участвовали четыре человека с нашей стороны. Если им нанесут хоть малейший урон, все наши договоренности будут считаться недействительными. Вот фамилии этих людей: Брок, Конгрив, Джонс и Хок. Записали?

Президент попрощался, обвел взглядом всех присутствующих:

— Он отдал приказ о немедленном отступлении.

— Слава богу, — сказал кто-то.

— Проверьте все, хорошо, Чарли? Нам нужно точное подтверждение.

— Есть, сэр! — ответил генерал, на его губах заиграла улыбка.

После этого не было взрыва аплодисментов, просто усталые лица и огромное облегчение. Джон Гуч положил президенту на плечо руку:

— Мистер президент, каков был ответ на требование в отношении Омана?

— Он сказал, что сейчас же прикажет Бонапарту вывести войска, очень дипломатично сказал, что Бонапарт вот-вот слетит со своего места, а пока заперся в Елисейском дворце, окруженный охраной.

Гуч сказал:

— У Интерпола есть ордер на арест президента Франции по обвинению в убийстве. Дело очень крепкое. Есть свидетельство очевидца. Самое сложное — притащить Бонапарта в суд.

— Тебе нравится идея взвода американской пехоты, берущего штурмом Елисейский дворец, Джон?

— Вы чертовски правы, сэр, — с улыбкой признал генерал Мур.

— Совсем не нравится, — сказал Гуч, поправив очки на носу.

— Хок все еще на связи? Алекс, ты здесь?

— Все еще здесь, сэр.

— Твоя оманская команда в сборе?

— Ее можно собрать за двенадцать часов, сэр.

— Хорошо. Есть еще одно срочное дело, с которым нужно разобраться.

— Париж, сэр?

— Париж.

Хок смотрел, не выплывет ли кто-нибудь на поверхность, но никто не появился.

Сетку подняли в вертолет. Глубокая рана причиняла Алексу резкую боль. Он молча терпел, глядя, как Тайнана вынимают из сетки. Парень еще дышал, но потерял много крови. Хок ничего больше не мог для него сделать.

Он созерцал смертные судороги огромного океанского лайнера, испытывая одновременно ужас и чувство удовлетворения. В отличие от большинства подобных катастроф эта не оставила в море множество охваченных паникой людей, молящих небо о милосердии. Нет, после «Левиафана» осталась лишь серовато-белая дымка. Она, как покров, повисла в нескольких футах над поверхностью моря.

Уже скоро океан будет абсолютно чистым. Вертолет развернулся и набрал высоту. Алекс бросил последний взгляд на могилу лайнера.

Все кончено.

Эпилог

Париж станцевал свое последнее танго. Кто-то нажал не на ту кнопку и забыл включить город света. Конечно, тотальное отключение электричества не было случайностью. Бонапарту ничего не оставалось, как пойти на эту крайнюю меру. За неделю до этого китайцы бросили его на растерзание волкам, и теперь волки были у самой двери. И тогда Бонапарт приказал отключить во всем Париже электричество, вернув парижан в 1944 год. В девять наступал комендантский час. Любой, кого ловили на улице позже, отправлялся за решетку.

У Джет была очень веская причина. Она бежала, спасая свою жизнь.

Из Гонконга она прилетела в Париж, надеясь, что это лучшее место, чтобы спрятаться. Туту нее была квартира — скромное гнездышко, которое она когда-то делила с любовником Шатци. Десять лет назад после очередной ссоры он сказал ей, чтобы она выметалась. Он перестал оплачивать квартиру, счета за тепло и электричество. Но она осталась и в конце концов выкупила квартиру под вымышленным именем. Это было место, о котором никто не знал.

Она запрыгнула в свой «мерседес», глубоко вздохнула и заставила себя медленно отъехать от обочины. Фары у всех машин, включая ее собственную, были выключены. Поэтому ехать было очень сложно.

Направляясь в Тюильри, Джет видела маячившую вдали Эйфелеву башню, которая торчала, как черный перст, указующий на небеса. Единственным огоньком на всей башне был маленький красный предупредительный фонарь для самолетов. Во всех окнах было темно. На фоне звездного неба чернели древние каштаны, выстроившиеся по обеим сторонам улицы.