Ставка на смерть

— Моя работа здесь окончена, фрау Ли, — ответил фон Драксис. — Мой самолет уже готовится к вылету в Ле-Бурже. Понимаете, мне нужно возвращаться на мою любимую «Валькирию» — это моя яхта, так что мне придется вас оставить. Мне очень жаль, что я не смогу присоединиться к вам сегодня вечером на fete[18] в шато Бельмасон.

— Fete?

— Mais oui, madame[19]. Я пригласил султана Омана в Париж. Завтра утром в Пале ему вручат орден Легиона Славы. Сегодня я устраиваю soiree[20], чтобы отметить эту великую честь, которая будет оказана завтра Его превосходительству, султану, — объяснил Люка. — Бал-маскарад в моем загородном поместье. Вы приглашены на этот бал-маскарад, мадам Ли.

— С удовольствием принимаю приглашение. Мы будем скучать без вас, барон фон Драксис, — сказал он и протянул руку. Барон пожал Ху Ксу руку и тепло улыбнулся.

— Итак, фрау Ли, сегодня мы начали движение к новому миру, и остановить этот процесс уже невозможно. Впоследствии это назовут историей, мадам. Наслаждайтесь, — добавил фон Драксис.

— Да уж. Кто знает, каких еще шагов, направленных против нынешнего правительства, нам следует ожидать? Или что могут сделать эти чокнутые экстремисты, которые меня поддерживают, в ответ на трусливое покушение на мою жизнь? — довольным голосом произнес Бонапарт и выдохнул облачко сигаретного дыма. — Возможно, нам придется наблюдать еще одно политическое убийство. Ах, какое несчастье!

— Или пару убийств. — Барон хмыкнул. «Майбах» плавно остановился перед ангаром в Ле-Бурже, и немец вылез из машины. Водитель захлопнул дверь и сел за руль. Люка откинул спинку сиденья назад и выпустил в воздух огромное облако дыма.

— Добро пожаловать в Париж, мадам Ли, — сказал Бонапарт.

19

Когда на столе завопил телефон, Конгрив мысленно носился по Цшмпенским болотам на севере Англии вместе с Баскервиллями. Он так углубился в до дыр зачитанный томик Шерлока Холмса, что даже подумал сначала, что навязчивый звонок был частью классической старой истории.

— Алло, — сказал Конгрив и стал ждать неизвестно какой, но точно плохой новости, которая неумолимо приближалась к нему по телефонным линиям.

— Это Эмброуз Конгрив?

— Да, полагаю, что так. Простите, а кто говорит?

— Это Диана Марс. Простите, что звоню в такой час. Но у меня было чувство, что я должна позвонить немедленно.

— Леди Марс, что с вами? Вы в опасности?

— Пожалуйста, называйте меня Диана. Нет, мне не угрожает опасность. Но я боюсь, что вам она может грозить.

А, в таком случае вам не стоит так волноваться. Я, знаете ли, вполне привык к опасности. Как говорится, профессиональная специфика…

— Эмброуз, пожалуйста, выслушайте меня. Я думаю, что вашей жизни может угрожать серьезная опасность. Но об этом лучше говорить не по телефону.

— Я могу приехать в Бриксден.

— Нет, нет. Только не сюда!. Я все объясню при встрече. Я сама к вам приеду. Но мне бы не хотелось будить шофера.

— Может, встретимся в пабе где-нибудь посередине? Нет, не получится. Слишком поздно.

— Все уже закрыто. Я знаю, что мы сделаем. Мы встретимся в Спринг-коттедж. Там все закрыто, но у меня есть ключ. Вы понимаете, о чем я? Беседка у меня в саду.

— Строение в стиле Тюдор на реке чуть ниже самого дома?

— Точно. Мы можем встретиться там через полчаса?

— В полпервого. Отлично. До встречи.

Он надел свою любимую клетчатую рубашку, саржевый пиджак в кавалеристском стиле и старые фланелевые брюки. Потом, дрожа от удовольствия, натянул новенькие ботинки. Они были рыжего оттенка и, по мнению Эмброуза, заметно прибавляли стиля.

Он выключил свет и пошел к задней лестнице. В конце короткого коридора была дверь, ведущая в помещение, куда он заходил очень редко, полное магии и чудес.

У него участился пульс только оттого, что он вошел в свой гараж и потянулся к выключателю.

Щелк.

О-ох!

От одних только бликов света, отраженных в блестящем длинном капоте, у Эмброуза дух захватило. Это был «морган», его «морганэ. Модель 1962 года с откидным верхом. Машине исполнилось сорок три года, но ее отреставрировали. Яркого канареечно-желтого цвета — новомодный оттенок, особенно для «моргана», а крылья сверкали зеленью. Если бы ему пришлось объяснять кому-то выбор цветовой гаммы, то он сказал бы, что это модно. Да, подумал он, открывая дверцу и садясь за руль, выточенный из дерева, именно так — модно.

Эмброуз немного посидел в машине, вдыхая ее запах: кожа сидений, масло на колесах, воск на натертых до блеска крыльях… Затем нажал кнопку зажигания. «Морган» ожил, Эмброуз дал задний ход и аккуратно вывел машину из гаража.