Ставка на смерть

Она положила правую руку на матовую черную панель справа от двери. Красный луч биометрического сканера пробежал под ее ладонью, считывая ее данные. Через секунду маленький огонек над панелью замигал зеленым.

Сток услышал слабый гул и понял, что за стальными дверями к ним спускался лифт.

Вдруг Стока осенило.

— Эта лифтовая шахта проходит внутри горы прямо за гостевым домиком? — спросил он. Джет кивнула.

— Добро пожаловать в замок Райхенбах, — пригласила его Джетт, двери бесшумно закрылись. — Это одна из самых безопасных и изысканных частных резиденций в Альпах.

— Здорово, — отозвался Сток.

По пути наверх они молчали. На то, чтобы подняться на вершину горы, потребовалось десять минут. Когда лифт остановился, двери открылись, и они вышли.

— Потрясающе, да? — спросила Джет, вглядываясь ему в лицо.

— Слов нет, — признал Сток.

Он просто стоял и смотрел. Они были на высоте шести-семи тысяч футов. Стена из цельного стекла отделяла их от черного звездного неба и залитых лунным светом заснеженных горных вершин. Джет включила свет.

В комнате почти не было мебели. Пол из узорного паркета. Слева от Стока несколько низких кожаных кресел стояло вокруг большого камина. Над украшенной резьбой каминной полкой висел большой портрет, написанный маслом. На нем были изображены двое мужчин на лошадях где-то среди этих самых снежных вершин. Даже с такого расстояния Сток узнал в одном из мужчин фон Драксиса. На нем была яркая военная форма. В высшей степени героическая картина.

— А кто второй парень? — спросил Сток у Джет и подошел к камину, чтобы лучше рассмотреть.

— Это Люка Бонапарт, — ответила она. — Лучший друг Шатци.

— Бонапарт? Так это он? Я должен был догадаться по тому, как он руку за пальто заложил. Черт подери. Ух ты! Что это за костюмчик на Шатци?

— Альпенкорпс — форма немецких альпийских войск времен Второй мировой войны. У него в Темплхофе собрана целая коллекция военной формы.

— Опять это слово! Что еще за Темплхоф? Аэропорт что ли?

— Старый аэродром в Берлине. Его спроектировал Альберт Шпеер, а построен он примерно в 1937 году. Огромное здание серповидной формы длиной около пяти километров. После завоевания мира Темплхоф должен был стать главным аэропортом Германиады. Несколько лет назад правительство Берлина хотело снести здание, но Шатци увел его прямо у них из-под носа. Теперь в нем расположен центральный офис корпорации фон Дракси-са и дизайнерские кораблестроительные и авиационные студии.

— Вот как? Германиада. Так вот как он собирался назвать мир, да? Я не знал.

Единственный стол в форме полумесяца с одним стулом стоял у огромного окна.

— Это его стол? — спросил Сток, постукивая костяшками пальцев по полированной поверхности.

— Да. Сядь в кресло.

— Думаешь, он не будет возражать?

— Конечно, будет. Давай.

Сток сделал так, как она сказала. Сидя здесь, легко было чувствовать себя хозяином мира.

Через несколько долгих минут он взглянул на Джет и сказал:

— Джет, чем на самом деле занимается твой бойфренд?

— Он судостроитель. Самый удачливый и влиятельный во всей Германии. Его семья четыре века занимается этим бизнесом. Семья Крупа делала оружие. Семья фон Драксиса строила корабли, которые возили это оружие за море. На принадлежащей им верфи в Вильгельмсхафене построили «Графа Шпее».

— А наш малыш Шатци все еще строит корабли для немецкого флота?

— Сейчас уже почти нет.

— Немецкий флот уже не получает многомиллионные долларовые бюджеты, которые у него были раньше. Так какие корабли он строит сейчас?

— Пойдем, я тебе покажу.

— Куда мы идем?

— У Шатци в доме есть студии, где разрабатывают новые модели кораблей. Там конструкторы сначала воплощают в жизнь то, что он придумывает, а потом испытывают в лабораториях условия, имитируя катастрофы и чрезвычайные ситуации. Поэтому его корабли становятся идеальными во всех отношениях, прежде чем их корпус соприкоснется с водой.

— Что он сейчас строит?

— Самый большой океанский лайнер в мире.

— Для Германии? Он, что, собирается на него установить оружие?

— Нет. Он строит его для Франции.

— Франция. Ну не чудно ли это? Франция и Германия. Черт. По-моему, они наконец решились поцеловаться и обручиться. Пойдем посмотрим.

— Ты в порядке? Ты как-то странно себя ведешь.

— Я в порядке. Просто я всегда такой, когда меня что-нибудь сильно впечатляет.

Когда они вошли в мастерскую, Сток понял, что мог бы проторчать здесь неделю. Под раскрашенным в цвета штормового неба потолком разлилось море стеклянных ящиков. В каждом из них стояла тщательно выполненная модель корабля, сконструированная и построенная фон Драксисами для немецкого флота.

Сток несколько раз останавливался полюбоваться крупными боевыми кораблями типа «Тирпитц» и «Бисмарк».

Путь в следующую комнату преграждала украшенная резьбой стальная дверь, отделанная бронзой. На ней были запечатлены военные битвы, в которых участвовал военный флот Германии за последние несколько веков. Сток чувствовал, что он все больше узнает Шатии. И ему начало казаться, что идея Хока послать его в Германию была не так уж и плоха. Он не мог выбросить из головы портрет над каминной полкой.