Ставка в чужой игре

В ту ночь я совсем не спал, лишь глядел в окно на тот серый подсвеченный полумрак, который на Манхэттене считается ночью. Под утро я поднялся, сходил в душ, оделся и стал смотреть, как резкий ветер гонит по Ист-Ривер волны с белыми барашками.

Почему им был нужен именно я? Этот вопрос не давал мне покоя. Линч сказал, что я наступил на хвост не тому человеку. И тут-то я, в сотый раз проверяя фальшивые директивы и спрятанные в одежде лезвие и цилиндрик, наконец понял, кто за всем этим стоит.

* * *

Линч постучал в дверь. Мы были готовы. Я знал, что направляюсь в ловушку, но теперь, когда мне все стало ясно и после часов ожидания наедине со страхом, я испытывал величайшее облегчение.

Мы поехали по Мейден-лейн в черном фургоне с эмблемой курьерской службы. Вел его Линч. Он всегда сидел за рулем. Рядом с ним расположился ирландец. Очкарик сидел сзади, присматривая за нами. Сперва мы остановились возле тайского ресторана, где я утром сделал заказ по телефону.

Очкарик вышел и побежал за едой. Мы с Джеком остались одни.

По радио передавали: «…и на рынках сейчас беспрецедентная нестабильность, пока Уолл-стрит ожидает результатов заседания Федеральной комиссии в Вашингтоне…»

Нас снабдили рациями для связи с командой Линча и обмена сообщениями с наблюдателями на улицах. Больше мы ни с кем связаться не могли.

Нашей легендой на первом этапе – преодолении периметра – было изображать торговых представителей спортивного центра, идущих на встречу в отдел кадров. У меня имелась папка с рекламными материалами, в корешке которой я спрятал отмычки.

Чтобы проникнуть в отдел, у Джека в рюкзачке лежал ноутбук. Фальшивую криптокарту и мощный магнит из редкоземельных металлов я спрятал там, где в компьютере был DVD-привод, чтобы пронести их через металлодетектор.

Когда мы уже подъезжали к банку, Джек посмотрел на меня. Он всегда излучал раздражающую уверенность в том, что обязательно выкрутится, как бы далеко ни зашел и сколько бы дров ни наломал. Но в тот момент, впервые за много лет, эта уверенность исчезла.

Стыдно признаться, насколько приятно было видеть исчезновение этой уверенности и то, что он осознал: на этот раз легкого выхода не будет. В нем не осталось ничего, кроме обычного страха.

– Они собираются нас использовать, – прошептал он.

– Да. И я не уверен, сделают ли нас крайними или просто убьют.

У Джека пересохло во рту, и он постоянно сглатывал.

– А я просто сбегу или сдамся копам. Я…

– Не смей. Они придут за Энни. И за отцом. Нам надо справиться.

– Но я не могу! Я все испортил, Майк. Нам конец…

– Никакой не конец. Я же говорил, у меня есть план.

– Какой?

– Что-то вы там, ребятки, разболтались! – крикнул нам Линч через металлическую перегородку между кабиной и грузовым отсеком.

– Уточняем последние мелочи, – отозвался я.

Подручный Линча вернулся с едой и поставил ее на сиденье возле меня. Я услышал, как Линч что-то сказал ирландцу. Я открыл коробки и проверил заказ.

– Так, обыщи-ка их, – приказал Линч.

– Встаньте! – велел очкарик, закрыв за собой дверь.

– Что? – не понял я.

– Просто хочу убедиться, что вы подготовлены, – заявил Линч из кабины. – Ненавижу сюрпризы.

Очкарик начал обыскивать Джека. Они знали, что я постараюсь что-нибудь припрятать. Если они обнаружат фальшивые директивы, всему конец. Я незаметно вынул спрятанные бумаги из папки и стал ждать, пока очкарик охлопывает Джека, внимательно разглядывая каждую деталь снаряжения. Для полного обыска ему пришлось сесть на корточки, и, когда он обошел сиденье, я передал бумаги брату.

Джек на секунду озадачился, но взял их и сунул между обивкой сиденья и ногой, когда сел.

Затем очкарик проверил меня, обшарив вокруг талии, между ног и под мышками. Его пальцы скользнули по манжетам, но так и не нащупали в них крохотный цилиндрик. Проводя ладонью по груди, он прошелся по керамическому лезвию, но оно было настолько маленьким, не больше двухдюймового кусочка пилки от лобзика, что его ощутил только я. Оно кольнуло мне кожу.

– Чистые? – осведомился Линч.

Его подручный еще раз внимательно меня осмотрел. Я мог поклясться, что он взирал на лезвие, хотя было очень трудно судить, где шарил его взгляд.

– Да, – ответил он.

Линч завел мотор.

– И еще нам нужен кофе, – сказал я ему через перегородку.

– Вам его только что принесли.

– Для дела. С двумя стаканами кофе я в том здании смогу попасть куда угодно.

– Ладно, – согласился Линч.

В радиусе одного квартала от нас было целых четыре «Старбакса». Ирландец сбегал в ближайший и вернулся с двумя картонными стаканчиками, вставленными в поднос.

Мы свернули за угол и оказались неподалеку от банка. Полиция сразу обратит внимание на любого в этом квартале, кто припаркует фургон вторым рядом, поэтому мы собирались остановиться лишь на несколько секунд, чтобы высадиться.

Дверь фургона шумно открылась.

– Только не облажайтесь, – предупредил Линч.

Мы с Джеком взяли снаряжение и вышли.

– Я все же сбегу, Майк, – повторил Джек, когда мы зашагали по Мейден-лейн.

Мы находились в полусотне футов от входа и на таком же расстоянии от фургона. Полицейские уже смотрели на нас.

– Не смей.