Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Судьба Вероники Полонской разворачивалась в тени Маяковского, однако, о женщине, которую Маяковский упомянул в предсмертном письме, известно было мало. Ее брак с Яншиным распался, а артистическая карьера сложилась не блестяще. Только после публикации в восьмидесятые годы (а полностью — лишь в 2005-м) воспоминаний (написанных в 1938-м) Вероника Полонская заняла заслуженное место в биографии Маяковского. Она умерла в 1994 году.

Если близость к Маяковскому обеспечила Норе некоторую защиту от сталинской мясорубки, то для Татьяны и Элли та же близость означала, наоборот, значительный риск. Будучи эмигрантками, они портили биографию советского поэта и, не афишируя свои связи с ним, поступали правильно.

Осенью 1930 года Татьяна родила дочь Франсин, но через несколько лет развелась с дю Плесси и вышла замуж за художника мод Алекса Либермана, который тоже был выходцем из России. В 1941 году семья сбежала в Нью-Йорк, где Татьяна быстро сделала себе имя как шляпница в знаменитом универмаге «Закс» на Пятой авеню, Алекс работал художественным редактором в журнале «Вог». После смерти Сталина Татьяна передала стихотворение «Письмо к Татьяне Яковлевой» и письма Маяковского к ней Роману Якобсону, а он опубликовал их в 1956 году в русском эмигрантском сборнике в Америке. В шестидесятые и семидесятые годы Татьяна держала в своем доме на 73-й улице на Манхэттене салон, напоминавший салон Лили в Москве; среди русских посетителей были писатель Геннадий Шмаков, Михаил Барышников и Иосиф Бродский, чьи стихи она обожала. Татьяна умерла в 1991 году.

Элли после смерти Маяковского получила университетский диплом и всю жизнь преподавала русский, французский и немецкий языки. Она умерла в Америке в 1985 году. Четыре года спустя, во время перестройки, Элли-младшая впервые публично объявила о том, что она дочь Маяковского. Решилась она на это только тогда, так как после канонизации Маяковского и особенно после убийства Троцкого в 1940 году мать опасалась того, что это станет известно: советский герой Маяковский не должен был иметь свободную любовную жизнь, тем более в Америке, и если Сталин счел возможным послать убийц в Мексику, то вряд ли отказался бы от возможности убрать такое пятно из его биографии. Элли, или Патриция Дж. Томпсон, — профессор Леман-колледжа в Бронксе, специалист по феминизму. В 1993 году она издала маленькую книжку о Маяковском — «Маяковский на Манхэттене», основанную на магнитофонных записях воспоминаний матери.

К восьмидесятилетию со дня рождения Маяковского была воссоздана выставка «20 лет работы» в тех же помещениях, что и в 1930 г. И в этот раз организаторы сталкивались с большими трудностями из-за сопротивления, оказанного определенными кругами в партийном руководстве. Так, например, только в самый последний момент разрешили выставить сделанную Родченко обложку книги «Про это» с портретом Л. Ю. Брик, которая в то время была в опале. Подобно тому как Маяковский сам был вынужден выполнить почти всю практическую работу, писатель Константин Симонов, душа этого проекта, в ночь перед открытием лично следил за тем, чтобы все было развешено правильно. Л. Ю. Брик, 19 июля 1973 г., фото автора.

Судьба другой эмигрантки, Эльзы, сложилась иначе. Вместе с Арагоном она играла в тридцатые годы важную роль в коммунистической партии Франции, где пара Эльза — Арагон получила почти такой же мифологический статус, как Лили и Маяковский. Арагон воспел Эльзу в своих стихах, а с годами она и сама стала успешной французской писательницей — в 1944-м она была удостоена Гонкуровской премии. В 1939-м издала книжку о Маяковском «Maïakovski. Poète russe». После советской оккупации Чехословакии в 1968 году они с Арагоном стали более критически относиться к СССР, и в своей последней книге «La mise еп mots» (1969) Эльза с неожиданной откровенностью призналась, что она была «советским идиотом» и что Арагон стал коммунистом «по ее вине».

Дочь Маяковского, сфотографированная автором в Нью-Йорке в мае 2008 г.