Ставлю на тебя

То есть, конечно, мы не были на свидании, и было утро, но если бы я прочитала об этом походе в кофейню в книге, я бы создала целую доску на «Пинтерест» посвящённую этому, потому что это была одна из тех сцен в книге, когда ты визжишь, уткнувшись лицом в подушку.

Они читают вместе в кофейне!

Я наблюдала, как он наливает немного сливок в свой американо, и задавалась вопросом, ушёл ли Мистер Ничто навсегда. Потому что когда я смотрела на него сейчас, я видела только своего друга Чарли. Он всё ещё вводил меня в ступор, но он оказался совсем не таким козлом, каким я его когда-то считала.

Странно, как всё могло так сильно измениться за такое короткое время.

Возможно, мне следовало прекратить анализировать наши отношения, выдумывая правила и лепя ярлыки на него, на себя и на наши отношения. Потому что если бы я не согласилась с фразой Чарли «всякое бывает» о прошлой ночи, у нас не было бы этого прекрасного утра.

Всякое бывает.

Он посмотрел на меня, сведя брови вместе, словно спрашивал: «Что это за гримаса у тебя на лице?». Но стоило ему приблизиться с кружками кофе, как я даже не пыталась сдержать улыбку, которая появилась на моём лице.

Потому что у меня появилось новое кредо. Новый взгляд на жизнь.

Пока мы не окажемся за пределами Колорадо, я просто расслаблюсь и не буду думать ни о Чарли, ни о родителях, ни о Заке… вообще ни о чём. Каждое действие, которое произойдёт, каждое слово, которое будет сказано — всё это теперь можно было списать на то, что «всякое бывает».

И на этом всё.

Всякое бывает в Колорадо.

Конец истории.

В конце концов, мы вышли из кафе и побродили по городу, но когда стало шумно от толп туристов, мы решили отправиться на прогулку. Я была рада предложению Чарли сразу отправиться по тропинке за кондо, не заходя внутрь, потому что сама идея остаться дома наедине с ним казалось ужасной.

Не то чтобы я думала, что что-то случится — весь день мы вели себя спокойно — но я не была уверена, что смогу придерживаться своего нового кредо с таким внутренним смятением.

Тропа поражала своей красотой: высокие сосны, журчащие ручьи, игривые бурундуки, а подъем по крутым склонам доставлял не меньше радости, чем накануне. Однако на обратном пути у меня ныли ноги.

— Мы можем присесть? — спросила я, указывая на поляну с упавшим бревном, которое так и просило, чтобы на него присели. — Мне нужен перерыв.

— Хочешь, чтобы тебя съел медведь? — спросил он, его дразнящие глаза были скрыты за солнцезащитными очками.

— Я хочу посидеть, Чарли, — ныла я. — У меня устали ноги. Я рискну подвергнуться нападению медведя.

— Нет, — он остановился, подошёл ближе и наклонил голову. — Мы почти добрались до кондо, где ты сможешь плюхнуться на диван и никогда не вставать.

— Не говори «где»24, — сказала я, закатив глаза. — И как ты не устал?

От этого уголки его губ приподнялись. — Я в отличной форме, Очкарик.

— Давай без подробностей.

— Хочешь, я тебя на спине понесу? — спросил он, явно получая от этого удовольствие. — Я могу пронести тебя вниз по горе, как будто ты сонный карапуз, которому нужно вздремнуть, если твои маленькие ножки не справляются.

— Я должна принять это предложение, просто чтобы наказать тебя, — ответила я, указывая пальцем на бревно. — Но прямо сейчас это бревно нуждается во мне.

— Это не будет наказанием. Я просто буду считать это своей тренировкой на сегодня, — он повернулся и согнул ноги. — Запрыгивай.

Обычно я бы начала паниковать и думать о всяких глупостях, типа: «А что если я слишком тяжёлая? Что если он думает, что я не в форме? Вдруг я вспыхну, как спичка, от того, что прижимаюсь к Чарли?», но вместо этого я просто подумала: «всякое бывает».

Ты устала, твой друг в отличной форме, он понесет тебя вниз по горе — всякое бывает.

Я запрыгнула ему на спину и обхватила его руками.

— Умница, — он рассмеялся и сразу же начал идти. Его темп был намного быстрее, что означало, что я его замедляла, но я не собиралась задумываться об этом, потому что всякое бывает.

Кроме того, было ли странно, что мне понравилось, насколько сильной была его хватка на моих ногах?

Да, наверное, но всякое бывает.

— Спасибо тебе, — сказала я, заметив, как его шея пахла куском мыла, — за то, что пощадил мои ноги. Я была при смерти.

— Конечно, ты была при смерти, — саркастически согласился он, затем наклонил голову. — Тс-с.

Я замолчала, но понятия не имела, почему.

— Черт, ты слышишь это? — прошептал он.

— Что?

— Тс-с… прислушайся.

Он перестал идти, и тогда мы услышали мяуканье кошки.

Я посмотрела на деревья перед нами, ничего не говоря, а Чарли, подняв голову, произнес: — О нет, малыш.

Я проследила за его взглядом, и о боже, крошечный серый котёнок сидел высоко на ветке.

Очень высокой ветке.

— О нет, — сказала я, поскольку комочек шерсти продолжал мяукать. Я соскользнула со спины Чарли. — Как он спустится?