Стажёр

Но радоваться некогда. Приоткрыл я калитку, высунулся наружу. Так, отлично. Теперь прикрыть тихонько, чтоб незаметно было, замочек пристроить, и обратно...

— Здравствуй, друг Дмитрий, — сказал Альфрид. — Вот и свиделись.

Глава 31

— Где тебя черти носят, друг Альфрид? — спрашиваю от неожиданности. Напугал он меня, как я только что Верочку. — Думал, поймали тебя.

Полуэльв зубы оскалил, отвечает:

— А ты хотел, чтобы меня поймали, друг?

Ну, я на провокационные вопросы не отвечаю. Говорю:

— Ты осторожней, тут охрана.

Он будто не слышит. Говорит:

— Добыча где? Учти, я всё знаю. Где шавка с камнем?

— В порядке шавка. В доме, камень на ней.

— Неси её сюда.

— Э, погоди, — говорю, — как это — неси? Мы так не договаривались.

— Неси камень! — рычит Альфрид. — Хватит болтать, сын человека!

Это он меня обозвал так — изысканно.

— Не рычи, — отвечаю. — Сам сбежал, когда мы добычу несли, а теперь права качаешь.

Он аж взвился от злости, рот разевает, сказать ничего не может.

А я ему:

— Собачка сейчас у хозяйки дома, под присмотром. Надёжней не бывает. Башку я ей откручивать не буду. Мне работу дали денежную, дураком буду, если в нужник её спущу. Лучше способ найди, как камень снять. Ты же у нас потомок эльвов. Короче — с меня собачка, с тебя — колдовство.

Отдышался он, зашипел:

— Так и знал, что ты предатель! Крыса!

— Сам ты крыса. Кто гоба нашего кончить хотел?

— Гобы — никто! — рычит Альфрид. — Орги — никто! Грязь под ногами, подтереть и бросить! Любой эльв это знает!

— Слушай, — говорю ему — мирно так, сам себе удивляюсь. Чем больше он злится, тем я холодней становлюсь. — У меня знакомая эльвийка есть. Попрошу её, она придумает, как снять заклятье. Если все эльвы такие умные, как ты говоришь, она сможет.

Застыл он, на меня смотрит, глаза пустые сделались — прямо статуя.

— Хорошо, — сказал наконец, — друг Дмитрий. Я тебя понял. Я скоро приду — снимать заклятье.

Кивнул он мне на прощанье, отступил на шаг.

Я ножик в рукав обратно поглубже задвинул, выдохнул. В следующую секунду у меня свет выключили.

Открываю глаза — лежу лицом вниз, на мне Альфрид сидит, меня за ворот держит. Увидел, что я очухался, наклонился и шипит, как змей:

— Тихо... дёрнешься — убью.

Чувствую, кольнуло меня в почку. Что там у него — шило?

— Ты спятил... — хриплю.

Он ворот мне потуже скрутил, а сам покашливает — смеётся так:

— Ты дурак, Дмитрий... я умнее всех вас, вместе взятых, вместе с твоими любимыми гобами... оргами... Сейчас я тебя отпущу, ты встанешь. Не вздумай дёргаться, кричать. Жалеть не стану, крыса. Нож в печень — и конец! Кивни, если понял.

А я и кивнуть-то не могу — так он мне горло пережал.

Засмеялся он опять тихонько, ворот мой отпустил.

Поднялись мы — как любовнички, в обнимку.

Он меня покрепче обнял, эдак по дружески, говорит:

— Сейчас веди меня к дому, да смотри — если что, тебе первому смерть.

Чувствую, нож его кожу мне проколол, ещё немного, и кровь польётся.

— Ты не уйдёшь, — говорю. — Давай по-хорошему разойдёмся...

— Уйду, — он ухмыляется. — Шевели ногами!

Пошли. Думаю — если кто сейчас навстречу попадётся, конец. Альфрид запаникует, ножиком чикнет — и привет. Как говорится: он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог...

Смотрю — блин блинский! Орг бежит, торопится. Тот, с которым мы поболтали недавно по душам. Увидел меня, остановился, спрашивает:

— Господин, это шутка у вас?

Я кивнул.

Орг закивал мне тоже, говорит:

— Пора шутить, да?

— Да, — говорю. — Точно. Хороший орг.

Он улыбнулся во всю пасть и рванул через двор.

Мы дальше пошли. Альфрид шипит:

— Что за шутка такая?

— Ерунда, — отвечаю, а сам еле дышу — так мне ножик в бок впился. — Этот орг совсем тупой. Ему палец покажи — смеяться будет.

Больше нам никто не встретился. Зашли мы с чёрного хода, Альфрид мне:

— Зови свою девку. Пускай собаку вынесет.

— Как я её позову?

— Как хочешь.

И ножиком давит в печёнку.

Постучал я тихонько. Таким стуком слуги своих девчонок вызывают. Чтоб не заметил никто.

Высунулась моя пухлая тётенька. На самом деле не тётенька вовсе, а Анна Тимофеевна. Аннушка. Горячий пирожок, булочка сдобная.

Увидела меня, спрашивает:

— Что вам, Дмитрий?

— Анна Тимофеевна, будьте любезны, скажите Верочке моей, чтобы шла по моей просьбе вниз, как мы давеча уговаривались. Я жду. Ради её счастья.

Посмотрела она на меня внимательно, но виду не подала, что удивилась.

— Хорошо, Дмитрий Александрович. Сделаю.

Ушла. Альфрид из-за меня высунулся, на дверь смотрит, спрашивает подозрительно:

— Что это ты, друг, с кухарками эдак раскланиваешься? Что за намёки такие?

Вздохнул я (хотя ножик мне дышать мешает, сил нет) ответил ему:

— С кухарками надо вежливым быть. Кухарки — это сила. Чуть не так раскланяешься — будешь неделю животом маяться...

Стоим, ждём. Минута прошла,вторая...Альфрид затоптался в нетерпении, говорит:

— Что так долго? Обмануть меня хочешь?

— А ты пойди поймай эту псину, — отвечаю. Она тварь мелкая, бегает быстро. Да ещё прячется. Если у хозяйки сидит, так надо с подходом. Просто так не вынесешь. Ждать надо.

Засопел Альфрид злобно, но делать нечего. Стоим.