Стажерка в наказание, или Академия Безликих

Наконец мы оба выползли из расселины и развалились на полу перевести дух. По понятным причинам дышать было тяжело. Легкие увеличивались вдвое от каждого вдоха. Я не узнавала собственный голос. Вернее, хрип. Утробный, почти надрывистый. Даже не рискнула говорить, чтобы не напугать Дамиана. Рукой показала тусклую полоску света вдалеке и едва ли не на четвереньках поползла в ту сторону, слушая, как он молча и покорно перебирает ногами со странной частотой и даже стуком.

Кристаллы продолжали гаснуть. Нам приходилось ускоряться. Мне уже было все равно от странных ощущений в теле. Я даже закрыла глаза на то, что туфли стали шире и мягче. Просто спешила на выход, пока Тихий Морок не добрался до нас. Он и так опустошил меня до дна.

Пробежав мимо стены с рисунками, я первой выскочила в дверной проем и застыла на месте.

На улице была ночь. Прохладная, безлунная, но звездная ночь!

Значит, я не ошиблась. Тихий Морок успел проклясть нас, сыграв на времени. То, что нам показалось получасом, представляло собой полдня!

Нам надо запереть дверь, подумала я и, развернувшись, увидела себя. Не в отражении и не на фотографии. Я стояла прямо перед собой. Живая и осязаемая. Растрепанная, уставшая, грязная, в порванном платье и с отбитыми носками туфель, но это была я, в шоке смотрящая на меня в ответ.

– А-а-а!!! – вскрикнула я и закрыла рот ладонью. Широкой, пахнущей ментолом ладонью!

Кое-как отвела взгляд от той себя, отняла руку от своего колючего лица и увидела мужскую лапищу, вылезающую из рукава пиджака.

Снова вскрикнула и вздрогнула от собственного голоса – низкого, грубого.

– ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! – заорала я и опять закрыла рот рукой, но почувствовав щетину, погладила ее пальцами и всхлипнула.

– Кажется, – ответила вторая я, более-менее держа себя в руках, – мы поменялись телами…

Соляной столп – вот, во что я превратилась, услышав эту дикую догадку. Все маги прекрасно знали, к каким неприятностям приводят проклятия Тихого Морока. Но обмен телами – это не неприятность. Это катастрофа!

Вторая я разглядывала себя с головы до пят. Мялась на каблуках, одергивала платье и морщилась, чувствуя себя явно не вполне уютно. Я же просто таращилась на нее и не представляла, что делать, куда бежать, к кому обратиться за помощью.

Ощупала свою широкую, твердую грудь без женственных бугорков. Осмотрела мощные ручища. Потрогала короткие, топорщившиеся волосы и завыла.

Я стала Дамианом Рейнфридом! Наглым, невоспитанным безликим магистром!

– Так! – рявкнул он в моем теле и прочистил горло, стараясь придать голосу больше твердости. Увы, мой нежный, тонкий голосок, чудесно тянущий ноты в песнях, был не пригоден для ругательств и грубостей. – Не ной!

Было трудно сдержаться, чувствуя себя огромным, неповоротливым бугаем, хоть и с заметно ощутимой физической силой в мышцах.

– Мы сейчас вернемся и все исправим!

– Куда вернемся?! – всхлипнула я, грязным рукавом пиджака размазывая слезы по щетинистым щекам.

Отвратительно быть мужиком. Хотелось есть, спать, в туалет и кое-чего взрослого. И все это одновременно! Я напоминала себе животное, ведомое голыми инстинктами. В голове творился хаос. Знала, что нужно срочно заблокировать вход в катакомбы, но не могла вспомнить ни одного заклинания.

– О, детка, а ты и правда не доска, – усмехнулся Дамиан, щупая мою грудь.

– Верни мне мое тело! – рявкнула я, топнув ногой.

От душащей меня истерики совсем забыла, что повернуть все вспять куда сложнее, чем подцепить проклятие. Оборотные зелья в аптеках не продаются.

– Да я рад бы, но не могу. Не я же нас поменял. – Дамиан повертелся вокруг, приподнял платье, отодвинул край горловины и хитро улыбнулся уголком рта: – А я сходил бы искупался для начала или переоделся…

– Только посмей, мерзавец! – возмутилась я, пригрозив ему пальцем-сосиской. – Я тебя прибью!

– Ну и ходить тогда твоему телу немытым! Не переживай ты так, я ничего лишнего с ним делать не буду…

Я лихорадочно сглотнула, глядя, с каким аппетитом он ощупывает мои изгибы.

– Что-то мне подсказывает, – прошептала хрипло, – рамки дозволенного в этом «ничего лишнем» у нас с тобой несколько отличаются…

– Окей! Что ты предлагаешь?

– Я сама тебя… себя искупаю!

Дамиан задумчиво хмыкнул:

– Договорились. Только заткнись или хотя бы перестань верещать.

Я резко схватила его за руку и дернула, заставив его втянуть воздух сквозь зубы.

– Ой, прости! – шмыгнула я носом, осторожно отпуская свое хрупкое запястье, которое едва не раздавила этой клешней. – Прости, пожалуйста! Сильно больно?

Он потер руку и обвел меня взглядом.

– А я ничего такой. Только сопли подотри. Не порть мою репутацию. Я же все-таки не размазня. – Поведя плечами, Дамиан обернулся и произнес: – Странное ощущение. Будто по спине что-то скребет. Не посмотришь? Может, таракашка какая-нибудь под платье заползла…

– Таракашка? – ахнула я, попятившись.