Читаем Стажеры. Второе нашествие марсиан полностью

Стажеры. Второе нашествие марсиан

Аркадий Натанович Стругацкий , Борис Натанович Стругацкий

- …И поверь мне, Володенька, никогда в жизни я не выслушивал столько гадостей о людях. Все гадкие, дурные, один Базанов хороший. Шершень, видите ли, тиран и диктатор, всех измотал, нагло диктует свою волю. Все его боятся. Был один смелый человек на Дионе, Мюллер, и того Шершень, видите ли, выжил. Нет-нет, Базанов не отрицает научных заслуг Шершня, он, видите ли, даже восхищается ими, а в том, что обсерватория пользуется такой славой, заслуга именно Шершня, но зато, видите ли, внутри там царит упадок нравов. У Шершня есть специальный осведомитель и провокатор, некий бездарь Кравец. Этот Кравец, видите ли, везде подслушивает, а потом наушничает, а потом по указанию директора распространяет слухи и всех между собой ссорит. Так сказать, разделяй и властвуй. Кстати, пока мы беседовали, этот несчастный Кравец зашел в библиотеку за какой-то книжкой. Как на него Базанов накричал! «Пошел вон!» - кричит. Бедный Кравец, такой милый, симпатичный юноша, даже представиться не успел толком. Весь покраснел и ушел, даже книжки не взял. Я, конечно, не мог сдержаться и здорово отчитал Базанова. Я ему прямо сказал: «Что же вы, Петя? Разве можно?»

Михаил Антонович перевел дух и вытер лицо платочком.

- Ну, вот, - продолжал он. - Базанов, видите ли, необычайно нравственно чистоплотен. Он не выносит, когда кто-нибудь за кем-нибудь ухаживает. Здесь есть молоденькая сотрудница Зина, астрофизик, так он приклеил к ней сразу двух кавалеров да еще вообразил, что они из-за нее передрались. Она, видите ли, делает авансы и тому и другому, а те как петушки… Причем сам, заметьте добавляет, что это только слухи, но что факт остается фактом, все трое в ссоре. Мало того, что Базанов склочничает со всеми астрономами, он втянул в свои склоки и инженер-контролеров. Все у него кретины, сопляки, работать никто не умеет, недоучки… У меня волосы дыбом вставали, когда я это слышал! Вообрази, Володенька… Знаешь, кого он считает главным виновником всего этого?

Михаил Антонович сделал эффектную паузу. Быков остановился и посмотрел на него. Юрковский, сильно прищурясь, играл желваками на обрюзглых щеках.

- Тебя! - сказал Михаил Антонович сорвавшимся голосом. - Я прямо ушам не поверил! Генеральный инспектор МУКСа прикрывает все эти безобразия, мало того, возит по обсерваториям каких-то таинственных любимцев, пристраивает их там, а простых работников, придравшись к мелочи, увольняет и возвращает на Землю. Всюду насадил своих ставленников, вроде Шершня! Я этого уже не выдержал. Я ему сказал: «Извините, - говорю, - голубчик, извольте отдавать отчет в своих словах».

Михаил Антонович снова перевел дух и замолчал. Быков принялся расхаживать по кают-компании.

- Так, - сказал Юрковский. - Чем же ваша беседа кончилась?

Михаил Антонович гордо сказал:

- Я больше не мог его слушать. Я не мог слышать, как обливают грязью тебя, Володенька, и коллектив лучшей дальней обсерватории. Я встал, язвительно попрощался и ушел. Надеюсь, ему сделалось стыдно.

Юрковский сидел, опустив глаза. Быков сказал с усмешкой:

- Хорошо живут у тебя на базах, генеральный инспектор. Дружно живут.

- Я бы на твоем месте, Володенька, принял бы меры, - сказал Михаил Антонович. - Базанова надо вернуть на Землю без права работать на внеземных станциях. Такие люди ведь очень опасны, Володенька, ты сам знаешь…

Юрковский сказал, не поднимая глаз:

- Хорошо. Спасибо, Михаил. Меры принять придется.

Жилин тихо сказал:

- Может быть, он просто устал?

- Кому от этого легче? - сказал Быков.

- Да, - сказал Юрковский и тяжело вздохнул. - Базанова придется убрать.

В коридоре послышался торопливый стук магнитных подков.

- Юра возвращается, - сказал Жилин.

- Что ж, давайте обедать, - сказал Быков. - Ты с нами обедаешь, Владимир?

- Нет. Я обедаю у Шершня. Мне еще о многом надо договориться с ним.

Жилин стоял у входа в рубку и первым увидел Юру. Он вытаращил глаза и поднял брови. Тогда к Юре обернулись все остальные.

- Что это значит, стажер? - осведомился Быков.

- Что с тобой, Юрик? - воскликнул Михаил Антонович.

Выглядел Юра предосудительно. Левый глаз был залит красно-синим синяком, нос деформировался, губы распухли и почернели. Левую руку он держал несколько на весу, пальцы правой были облеплены пластырями. Спереди на куртке виднелись наспех замытые темные пятна.

- Я дрался, - хмуро ответил Юра.

- С кем вы дрались, стажер?

- Я дрался со Свирским.

- Кто это?

- Это один молодой астрофизик на обсерватории, - нетерпеливо пояснил Юрковский. - Почему вы подрались, кадет?

- Он оскорбил девушку, - сказал Юра. Он глядел прямо в глаза Жилину. - Я потребовал, чтобы он извинился.

- Ну?

- Ну, и мы подрались.

Жилин едва заметно одобрительно кивнул. Юрковский встал, прошелся по каюте и остановился перед Юрой, глубоко засунув руки в карманы халата.

- Я так понимаю, кадет, - сказал он холодно, - что вы устроили в обсерватории мерзкий дебош.

- Нет, - сказал Юра.

- Вы избили сотрудника обсерватории.