Стажировка. Термез

Город совсем не был похож на колыбель культур – ветер гонял по улице обрывки газет и пыль, под деревьями лежали тощие собаки, высунув языки. Они равнодушно наблюдали за прохожими как будто лежали здесь целый век. Но нас интересовала еда и рынок, поэтому мы зашли в ближайшее национальное кафе, больше похожее на придорожную забегаловку. Однако внутри все было чисто и устелено цветными подушками и яркими коврами. Несколько человек пили чай, сидя сложив под себя ноги.

Я попытался как-то усесться на подушки, у Ларисы это получилось лучше.

Кафе в этот пред полуденный час было пустынным. Вялые официанты, должно быть, еще не придя в себя окончательно после сна, погромыхивали посудой, нарезали салфетки и веером рассовывали их по вазочкам. Что-то подгорало на плите в кухне, и оттуда в зал проникал чуть заметный дымок. Проехал битком набитый автобус, промчались два такси, протарахтела повозка, груженная початками кукурузы.

Осмотревшись, Лариса, поправила волосы и спросила:

– Рассказывай как служба?

– Заплываю в нарядах, была проверка с отряда. Я поделился несколько смешными историями. Но постепенно я понимал, что Ларису интересует больше Москва и моя жизнь в столице. Подали шашлык и люля из баранины. Более вкусного на тот момент я ничего не ел. Стараясь не спешить, я ел мясо и закусывал его теплой лепешкой. Разговор на время смолк, когда подали душистый чай, я продолжил рассказывать о своих «подвигах» в Москве, как я в увольнениях хожу на дискотеку в кафе «Молочка» в Олимпийской деревне, как классно я танцую брейк-данс и клево одеваюсь. Я немного привирал, видя как все это интересно Ларсе, которая была, по сути девчонкой, рано вышедшей за муж и ничего не видевшая. В конце обеда я пообещал Ларисе показать несколько движений брейка.

Мы гуляли по городу и были беззаботны и счастливы. Мы не думали о том, что будет завтра и наслаждались жизнью и нашими вспыхнувшими чувствами. Мы не думали, что мы делаем хорошо, а что плохо, мы просто любили друг друга. Зайдя на рынок, попали в огромную полную ароматами лавку. Огромные арбузы сверкали бокам, продолговатые дыни разложены как снаряды, сочные персики и огромные гроздья винограда. Все это пахло и в результате давало головокружительный микс запахов.

Много товара из Афганистана. Из сопредельной Республики к нам здесь идет огромное количество каракулевых шкурок, ковры, чай, сухофрукты.

Покупка чего либо, даже мелкого, это целый обряд. Покупатель садится на землю против лавки и, получив от продавца чашку зеленого чая без сахара, сосредоточенно втягивает в себя горячую влагу. Степенно, не торопясь, ведутся продолжительные переговоры о новостях, о семейных делах, позже о стоимости товара и лишь через полчаса совершается покупка.

В некоторых местах толпа особенно густо сплотилась, внимательно к чему-то прислушиваясь. В середине ее, прислонившись спинами к стенам лавки, сидят несколько музыкантов. Заунывные слабые звуки, извлекаемые из туземных инструментов, слышны лишь на самом близком расстоянии.

Мы с Ларисой, особо не торгуясь, взяли себе немного фруктов, зелени и сыра, поехали обратно на квартиру

Сполоснувшись от пыли и пота, мы сидели за столом и ели виноград. С алкоголем в городе была напряженка, но Лариса достала из-за холодильника бутылку «Русской». Через некоторое время сидели на кухне и смеялись над всякой ерундой. Мы были счастливы как коровы вдалеке от мясокомбината. Лариса ушла в комнату ,и через минуту я услышал музыку. Войдя в комнату, я увидел, что Лариса лежала в сексуальной позе, или пыталась ее изобразить.

Она жеманно повела бровью, развела полы своего халата. Взгляду открылось бежевое белье, узкий плоский животик и оголяющее красивые загорелые плечи. Ее грудь вздымалась и манила… Сколько провели время на этой кровати я не помню но на улице начало темнеть.

– Мне надо на заставу, – сказал я.

– Останься, ты еще не показал мне совой танец. На столе показалась вторая бутылка. Серьезные у девушек запасы, подумал я, закусывая горький напиток сладким сочным персиком. Потом мы голые танцевали брек-данс и смеялись как наивные дети. Наши тени мелькали в свете заходящего солнца, танец напоминал прыганье шамана перед костром. Нам было хорошо. Потом веселье сменилось – слезами. Лариса снова рассказывала о своей жизни.

– Свадьба, оставшаяся в памяти большой попойкой сослуживцев мужа, медовый месяц в Сочи, остались позади. Потом застава – округ – ДШГ. Я поняла, что не люблю его. Лариса почему-то ге называла по имени своего мужа. Хотя он хороший, добрый, заботливый. Но не люблю. Я тоскую по большому городу, по яркой и интересной жизни, которой у меня нет, и не будет. Я муха, попавшая в мед. Сейчас жду развода… ты не подумай, не такая… У нас с ним все, я свободная женщина, а ты мне сразу понравился.

Лариса заплакала. Я как мог, утешал ее, и мы снова оказались в кровати, ее душистые волосы и милые черты лица сводили меня с ума.