Стажировка. Термез

Всему хорошему наступает конец и около полуночи Лариса вызвала мне такси. Переодевшись в форму, мы долго стояли в коридоре обнявшись, не говоря не слова. Мы снова не знали, что сказать друг другу при расставании. Они было неловким и скомканным. Я вышел на улицу и закурил в ожидании машины.

– На 10 пограничную заставу, – сказал я немолодому таксисту, приехавшему на потрепанной копейке.

– Я туда не подъеду, меня не пустят, – коротко ответил он.

– Тогда к мосту «Дружба», – и мы тронулись. В дороге меня укачало, от выпитого кружилась голова, и стало плохо. Подъехав к мосту, я вышел из машины и спросил, как проехать в сторону 10–ой заставы. Заслон из молодых солдат в бронежилетах долго меня рассматривал и светил фонарем в лицо.

– А вам, зачем туда? – спросил старший сержант.

– Я курсант, прохожу там стажировку. Видя, что я в стельку пьян, старший сержант пошутил:

– Мне б так служить. Вам надо обратно. Вдоль КСП я не пущу. Контрольная полоса со стороны заставы, заканчивалась у моста Дружбы воротами из колючей проволоки. Я пытался что-то доказать, но мне советовали быстро свалить, пока не пришел офицер и у меня не начались «проблемы».

Водитель точной дороги не знал и, вернувшись несколько километров обратно, мы свернули на пустынную дорогу в сторону заставы. Еще долго ехали, из-под света фар выскакивали зайцы и лисы. Меня разморило, стало плохо. Машина уперлась в шлагбаум.

– Я ж говорил, что не проедем. Пограничная зона, дальше только пешком. Заплатив три рубля, вышел из машины. Водитель, развернувшись, быстро скрылся в темноте. Я остался совершенно один под звездным небом. На нем болталась желтая луна, похожая на большую обрезанную сковородку.

Тяжело вздохнув и выпустив струю перегара в воздух, пошел по дороге, в сторону границы. Вялые ноги постоянно за что-то цеплялись, я был похож на старую слепую заблудившуюся лошадь. Вокруг завыли шакалы, добавив мне еще и страху. Остановившись, что-то крикнул в пустоту. Влажная темнота ночи мгновенно поглотила звук моего голоса. Ответом была тишина. Ни шороха, ни движения. Ногой загасил недокуренную сигарету, не сводя глаз с придорожных кустов. Снова завыли шакалы, деваться – некуда надо идти.

Я понимал, что на человека шакалы не нападут, но внутри все сжалось и хотелось бежать. Наконец-то впереди показались огни заставы, я облегченно вздохнул и ускорил шаг. Часовой заставы при входе на заставу попросил пароль. Я, заплетающимся от усталости и алкоголя языком пытался объяснить:

– Я курсант… с города еду… точнее иду… пароля не знаю.

– Проходите, – ответил узнавший меня пограничник. Вас Гришин просил зайти.

Решив не будить ночью Гришина и не показываться ему в состоянии комы, пошел в свою каморку. Дойдя до кровати, рухнул в нее, как спиленная сосна, не снимая сапог и не раздеваясь. Увольнение удалось.

Глава 8

Очнувшись ближе к полудню, как школьник разбивший стекло, виновато пошел к Гришину на доклад. Голова раскалывалась, боль из неё будто токами крови разносилась по всему телу: болела грудь, спина, поясница, ноги.

– Славно в увольнение съездил, – глядя на меня прокомментировал ситуацию Гришин. Где ж ты шлялся полночи. У тебя, что девушка в городе есть?

– Есть, – односложно ответил я, стыдливо смотря мимо Гришина.

– Шустрый ты. Не успел на границу приехать, уже невестой обжился. Ну, ты шибко не газуй, все-таки на службе.

– Виноват, понесло слегка…

– Слегка? От тебя сивухой прет, как от бомжа и лицо как у раздавленного помидора. Ладно, сейчас опохмеляться поедем.

– Я не могу. Даже думать о водке, – сухими губами выдавил я.

– Можешь не пить. Местные барана зарезали, приглашают на плов и шурпу. Так сказать поддержание контактов с местным населением. У нас такое мероприятие раз в месяц проходит.

Гришин вызвал машину, и мы поехали в сторону поселка. Через десять минут мы подъехали к какому-то шалашу, горел костер, на котором стоял казан. На деревянных лавочках сидело несколько аксакалов, а пару молодых ребят готовили шурпу. Гришин со всеми поздоровался за руку и представил меня. Я скромно сел на край деревянной лавочки.

Начался разговор. Старейшины рассказали как дела в поселке, поделились новостями, называя зам боя «начальником». Потом просили разрешение что-то посеять в пограничной зоне и увеличить место для пастбищ скота. После вчерашнего рандеву, я мало что понимал, сидел, молча рассматривая аксакалов. Они были как из фильма – длинные бороды, халаты, а на голове большие тюрбаны. Вели себя спокойно, говорили медленно, мало и по делу.

Подали горячее, плов и шашлык. Стол моментально был уставлен яствами и напитками. Появилось вино и водка. Зам бою налили крепкого, я категорически отказался от алкоголя и принялся за шурпу. Приготовленная на костре она была необыкновенно вкусная и жирная. От съеденной тарелки у меня приятно закружилась голова, стало легче. Мне туже дали добавку, которую я съесть не мог. Взяв шампур пахнущего бараньего шашлыка, не спеша жевал кусочки мякоти.