Стазис

«Это ты так думаешь. Ты проявил малодушие».

«Уходи».

«Отец рядом, Синклер. И я никуда не уйду. Тебе больше нечем меня прогнать».

– Борян, ты? – крикнул сканвордист. – Чо, накормил этого упыря? Он съел? Ты зазырил, как он ел?

Синклер вышел из-за угла с автоматом наперевес. Парень уже открыл рот для визга, но Синклер мощным прыжком преодолел разделяющее их пространство и на излете выбросил руку с автоматом. Крепко ухваченный за цевье автомат со свистом описал полукруг и врезался бойцу прикладом в челюсть.

Вторым прыжком Синклер приблизился вплотную к часовому и крепко схватил его за горло, не давая кричать. Боец сипел, беспомощно пытаясь отодрать его руку.

«Убей его».

«Нет».

«Он закричит, и сюда все сбегутся».

Синклер слегка ослабил хватку, дав бойцу немного продышаться.

– Ты будешь кричать? – спросил Синклер.

– Тебя завалят, мудила, – прохрипел боец. – Скотина сраная. Дохлое чмо. Отпусти меня, тебя завалят.

Вдруг Синклер почувствовал, как по всему телу разливается умиротворение.

«Черт, почему так рано?»

«Я же говорил, что Отец рядом».

Сразу за покоем Синклер почувствовал пульсирующую злобу. И снова покой. И злобу. Синклер поддался этому рваному ритму, слыша, как внутри него что-то кричит. Не в силах сопротивляться, он двумя большими пальцами вдавил кадык в горло хрипящему бойцу.

– Нет, – сказал Синклер.

«Еще как да».

«Убирайся».

«Это ты убирайся».

Синклер обессиленно наблюдал, как тот, Другой, деловито обыскал труп часового. После этого Другой подошел к стоящему в углу комнаты дряхлому шкафу и нашел там свой плащ с капюшоном, обшитым брезентом. В шкафу валялось много вещей, принадлежавших заключенным. Другой отыскал в нем свой вещмешок и свое привычное оружие.

В этом месте он слегка расслабился, и Синклер вырвал контроль. Уверенным жестом он распахнул боковой карман вещмешка и достал оттуда фотокарточку. Она была запаяна полиэтиленом для лучшей сохранности. На фотокарточке запечатлено нечто из прошлой жизни. Нечто настолько важное, что об этом нельзя всуе.

Синклер почувствовал, как внутри головы слегка рассосался темный туман.

«Съел, мразь?»

Другой молчал.

Синклер собрал экипировку. Перед тем как выйти, он внимательно посмотрел на мертвого часового с изумленным лицом. Он смотрел в это лицо, стараясь запомнить каждую черту, каждую прилипшую ко лбу прядь, каждую ресницу. Синклер застегнул ему жилет до самого горла, пригладил растрепанную прическу, прикрыл веки ладонью и ушел.

Улица встретила прохладой. Чтобы не нарваться на пост, Синклер выбрался через заднее окно. Кажется, тюрьма была переделана из старой школы. А заключенных держали в подвале с толстыми стенами, в переоборудованном школьном тире. Возможно, у парадного еще есть люди. Синклеру больше встречаться с бойцами клана не хотелось.

Он мягко спрыгнул на землю и перекатился, стараясь не греметь оружием.

И тут же услышал, как вдалеке трещат трещотки. Раздались чьи-то вопли, короткие автоматные очереди.

Стазис пошел в атаку.

«Даже раньше, чем я ждал», – подумал он.

Синклера замутило. Он еще раз внимательно рассмотрел фотокарточку и аккуратно спрятал ее – на этот раз не в мешок, а под свитер, продел под специально приделанный тугой хлястик.

Он сориентировался по походному компасу. Надо было двигаться к восточным воротам. Повезло, что школа от них не так далеко. Здесь уже ничем не поможешь. С запада донесся запах гари, и вскоре над домами полыхало зарево. «Огонь вас уже не спасет», – подумал Синклер.

Повсюду суетились люди. Матери подхватывали детей и узлы. Гарь и дым постепенно заволакивали Красноармейск. По улицам двигались вооруженные бойцы клана. По их лицам было видно, что они еще не вполне осознали серьезность ситуации.

Синклер шел аккуратно, опасаясь патрулей. Хотя паника пошла такая, что на него уже никто не обращал внимания.

Стазис прорвал периметр очень быстро. Синклер уже видел одиночных эмиссаров, которые просочились в город в обход поднятых в ружье клановых рот.

Мимо пролетали дома, торговые ряды, мелкие цеха. Площадь клана, где до сих пор качались безразличные ко всему висельники. Синклер шел быстрым и размашистым шагом бродяги. Таким, которым можно вышагать много километров, не сбив дыхания. Иногда его мутило, и тогда он доставал фотокарточку. Рассматривал ее, не прерывая хода – в одной руке автомат на изготовку, в другой – фотография.

Атака шла всего полчаса, но город было уже не спасти. На свет выползли мародеры. Синклер увидел, как толстый мужик со здоровым самодельным мясницким тесаком прижал в переулке девушку. Он угрожал, требуя отдать мешок, который девушка крепко прижимала к себе. Синклер прострелил ему лодыжку и пошел дальше тем же размеренным шагом.

Через пару минут он подумал, что девушка сама могла быть воровкой, а толстяк просто требовал свое добро обратно. Немного расстроился даже. Импульсивность характера была одной из вещей, которые Стазис пощадил в нем.

По дороге Синклер застрелил еще двух шустрых эмиссаров и дважды прятался по замусоренным переулкам, когда рядом шли обозы под клановым конвоем. Ни к чему с ними встречаться.