Стазис

– Вот оно что, значит. Но почему я об этом еще не знаю? Это же целые Хлеборобы. Обычно о падении столиц я узнаю в течение трех дней максимум, – сказал Ингвар.

Дометиан постучал пальцем по воображаемым часам, изобразил карандашом волну и резко чиркнул – с Москвы на восток.

– Карту порвали мне, – пожаловался Ингвар. – Но я понял. В смысле это было очень быстро и недавно. Правильно?

Дометиан кивнул.

– Но откуда тогда вы об этом знаете? У вас что, в горах была какая-то связь? Быстрее клановых каналов? – спросил Ингвар. – Или вам ваш Бог напрямую сказал?

Дометиан снова кивнул.

– Может, вам приснилось, натурально? – спросил Ингвар. – Я не в плохом смысле, но кое-что знаю про религиозный экстаз. У отшельников бывают яркие видения и пророчества. Клоуны в этом плане, опять же, очень интересные. У них очень высокий процент правдивых видений, примерно каждое третье, но все они обратные.

Дометиан вопросительно приподнял бровь.

– То есть Клоуны в пророчестве всегда врут, – пояснил Ингвар. – Если говорят, что ты выживешь, то ты умрешь с вероятностью в тридцать три процента. Они для этого специальный лишайник едят, который в стабильных зонах растет. Но лишайник только у них срабатывает, если просто так есть, без проповедничества, то живот болит и все. Я пробовал. С тех пор ненавижу их.

Дометиан вздохнул, показал на карту, провел ладонью вдоль горла – перерезал. Снова кивнул и ударил кулаком по воздуху, как гвоздь забил.

– Хорошо, верю. Вы не Клоун, ваша магия, натурально, серьезнее, – с уважением сказал Ингвар, коротко поглядев на кресты-вериги и не заметив, как собеседник нахмурился при слове «магия». – Допустим, Хлеборобов снесла волна. Что нам с того?

Дометиан показал на себя, потом на Ингвара. Потом вырвал новый листок из книжки (надо поискать новую, эта скоро кончится) и нарисовал на нем две фигуры. Одна держала в руках меч, другая – крест. Над первой Дометиан написал букву И, над второй букву Д. Фигура И выглядела крупнее, а фигура Д как бы стояла у нее за спиной.

– Это понятно. Партнеры. Я понял. Но что дальше? Какой выгоды вы от нашего партнерства ищете и при чем тут Хлеборобы с Москвой, будь она проклята и пусть провалится в задницу?

Дометиан продолжил рисовать. Под фигурами с мечом и крестом он нарисовал много мелких фигур с мечами. Их было так много, что скоро лист закончился. Мелкие фигурки слились в мозаику, в рябь, превратились в штриховое пятно. Дометиан рисовал их несколько минут. Все это время в кабинете главного тактика клана Храбрецов царило молчание, только свечи изредка трепетали пламенем.

– Армия. Допустим. Мы возглавим большую армию. Хорошо. Что мы с ней делаем дальше? С кем воюем? – спросил Ингвар с живым интересом. – Вы хотите что-то отвоевать. Свой дом? Семью? За что-то отомстить? Кого-то наказать? Для этого обязательна целая армия? Может, хватит большого отряда?

Дометиан задумался, покивал и дорисовал на листе знак вопроса. Потом прислонил его к карте в районе Горно-Алтайска. Листок в его руках проскользнул от столицы клана Храбрецов, прыгая через горы и реки. Остановился около Владимира, потом резко дернулся в сторону Москвы.

– Вы сумасшедший все-таки? – с таким же интересом спросил Ингвар. – На Москву пойдем? Во-первых, через половину всех Территорий. Во-вторых, в Москве нам очко разорвут, натурально, если мы туда доберемся. Вы в Москве бывали?

Дометиан покачал головой.

– Я бывал. Не совсем там, но рядом. В командировке. Приехали вдесятером, уехали вдвоем, а тот второй до сих пор под себя ходит. И до Стазиса я там рос в детском доме, уже тогда в Москве было очень паршиво и делать совершенно нечего. Не рекомендую. В мире нет ничего хуже Москвы, – сказал Ингвар.

Дометиан кивнул, перевернул листок и нарисовал на нем башню со звездой и зубцами. Перечеркнул его резким движением, нарисовал восклицательный знак и взрыв – расходящимися острыми волнами. Аккуратно дописал сбоку «бум».

– Разрушить Москву? – догадался Ингвар. – Ну ладненько, я буду делать вид, что это возможно в теории. Тем более если вы не врете про базу. Идею саму я одобряю, но все-таки как? И зачем, боже ты мой?

В ответ на это Дометиан сам налил Ингвару рюмку полугара. Потом подошел к стене, где висел портрет князя, и снял его. Обвел лицо Ингвара квадратом в воздухе и таким же образом повесил на стену.

– Во-первых, я уважаю нашего князя… – начал Ингвар, но Дометиан перебил его, подняв открытую ладонь.

Подошел к карте, задумался. Начал что-то рисовать, но нахмурился и смял листок, выбросил прямо на пол. Оторвал другой, сел за стол и стал писать. Писал долго, исписал его целиком, потом перевернул и стал писать на другой стороне.

– Поднимите знамя на открытой горе, возвысьте голос; махните им рукою, чтобы шли в ворота властелинов, – сказал он и отдал листок Ингвару.

Тот читал долго. Закурил, но так зачитался, что пепел опять упал на ковер. На этот раз Ингвар не обратил на это никакого внимания. У него слегка дергался глаз.

– Все вместе? И Стазис? И все остальное? – спросил он.