Стечение обстоятельств

‒ Можно? ‒ Провожу пальчиками по пряжке ремня, и в ответ получаю одобрительный кивок.

Вытягиваю ремень, а звук разъезжающейся молнии накручивает напряжение ещё больше. Почти стону, когда пальчиками глажу напряжённый член через ткань белых боксеров.

Боже, да что со мной происходит рядом с Глебом? Все принципы и правила забыты напрочь, мысли выброшены за борт, а настоящее сводится к мужчине, перед которым я стою сейчас на коленях. Охренительный! Я бы сказала именно так, если бы нашла в себе силы говорить.

‒ Будем учиться, Котёнок. Прямо сейчас. ‒ Глеб приподнимается, позволяя мне стянуть с него брюки вместе с бельём.

Обхватываю ладошкой горячий член и словно заворожённая провожу несколько раз вверх-вниз, ловлю ощутимую пульсацию под тонкой, невероятно мягкой кожей. Длинный толстый, увитый проступающими тёмными венами, пробивающимися вдоль всего внушительного органа.

Рот наполняется слюной от вида прозрачной капельки смазки, и я, прикрыв глаза, просто обхватываю губами внушительную блестящую головку, обводя её снова и снова влажным языком. Вбираю глубже, до опоясывающей уздечки, помогая пальцами, ускоряюсь, получая собственное наслаждение от откровенного процесса. Задеваю какую-то, неведомую для меня точку, и дыхание Глеба на секунду сбивается. Снова и снова кружу языком, пока член не становится каменным в моей ладони.

Сегодня я не стеснительная девочка, занимающаяся сексом в темноте, а женщина, которая следует своим желаниям, без оглядки на истерически крики собственной совести и морали. Корить я себя буду потом, когда, оставшись одна, смогу вдоволь насладиться яркими вспышками воспоминаний.

Поднимаю глаза, чтобы посмотреть на нахального блондина, вальяжно развалившегося в кресле. Источающий силу и уверенность, несгибаемый и сдержанный ‒ каменное лицо, застывшая поза и взгляд, пронизывающий до самого нутра. Полное отсутствие эмоций, напряжение выдают раздувающиеся с силой ноздри и пальцы, которые впиваются в подлокотники до побелевших костяшек.

Неожиданно он толкается бёдрами навстречу, и я почти задыхаюсь от грубого движения и упирающейся в горло головки. Но не позволяет отстраниться, кладёт ладонь на мой затылок, зажимая волосы у корней.

‒ Носом дыши.

Снова толчок, и член входит в мой рот до упора, как нож в масло ‒ мягко, целиком. Задерживается на секунду, позволяя мне прочувствовать всю сладость и интимность момента, и выходит до самой головки, подставляя её под мой язык. Следуя инстинктам, скольжу от самого основания, и сама насаживаюсь ртом на член, сразу вбирая плоть до самого горла.

‒ На меня смотри! ‒ приказ, и я поднимаю глаза, чтобы столкнуться с потемневшим взглядом.

Получая наслаждение от того, что делаю, возбуждаюсь от неведомой мне ранее власти, когда Глеб прерывистыми толчками пробивается в мой рот, со свистом выдыхая. Требовательно и ненасытно мужчина подходит к своему финалу, уже безостановочно насаживая мою голову на член. Трудно дышать, ещё сложнее контролировать собственное возбуждение, которое дикой пульсацией отдаётся внизу, стягивая мышцы в болезненный комок.

Во рту горячо и влажно, а скользящий член всё быстрее вонзается, явно увеличиваясь, чтобы через несколько фрикций Глеб, остановившись, с едва слышным хрипом кончил. Всё это время не свожу с него взгляда, замечая, как лицо искажается в кульминационный момент, а зрачки на несколько секунд закатываются.

Но он тут же превращается в привычного для меня Глеба, нехотя всё же разжимая сильную ладонь и даря мне свободу.

‒ Глотай, ‒ приказывает. А я уже это сделала, когда толстый член изливался тёплой жидкостью у меня во рту. ‒ Хорошая девочка. Быстро учишься. ‒ Довольно улыбается и, поймав мои ладони, тянет на себя.

Зарывается в волосы и жадно вдыхает, подобно животному, запоминающему запах. Его ладони гуляют по моему телу, слегка сжимая кожу, но тут же освобождая и поглаживая. Кажется, он везде. Не скрыться, не убежать, а сил оттолкнуть и сопротивляться не имеется, поэтому я лишь выгибаюсь, позволяя припасть ртом к своей груди. Размеренные ласки расслабляют, а тело откликается на Глеба, поддаётся, подстраивается. Снова утопаю в своём блондине. Нет сил думать здраво, когда умелые пальцы спускаются ниже, устраиваясь между моих ног.

‒ Будем учиться дальше? ‒ плотный, вибрирующий голос бьёт бархатными нотками. ‒ Ты ведь хочешь ещё?

‒ Не так сильно, как этого хочешь ты. ‒ Открываю глаза, чтобы встретиться с пьяным маревом в холодной голубизне. Глеб, как и я, плывёт ‒ его выдаёт участившееся дыхание и пульсирующая вена на виске. Чувствую, что он готов к третьей части нашего представления, когда в бедро упирается твёрдый член.

‒ Не ври, Котёнок ‒ хочешь, ‒ шипит, и врывается в лоно пальцами, вызывая мой жалобный стон. Несколько резких движений подряд заставляют вздрагивать и почти насаживаться на него, желая продолжения. ‒ Даже сильнее, чем я предполагал, ‒ привычный смешок и серия толчков, сопровождающихся хлюпаньем.