Стеклянная клетка

По мнению психолога Мэтью Либермана, профессора Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (University of California, Los Angeles), эта иллюзия проистекает из того факта, что мы, рассматривая наше тело, пользуемся одной частью мозга, а рассматривая разум и сознание – другой. «Когда мы думаем о теле и его действиях, мы привлекаем для этого префронтальные и теменные участки коры правого полушария большого мозга, – объясняет профессор. – Когда же думаем о разуме, то пользуемся частями, расположенными ближе к средней линии, на стыке правого и левого полушарий». Если ощущения, переживания и опыт анализируются разными участками мозга, то сознающий разум, соответственно, делит их на разные категории. «Несмотря на то что эта анатомически встроенная иллюзия не отражает природных различий, – подчеркивает Либерман, – она тем не менее является для нас непреложной психологической реальностью» [52].

Чем больше мы познаём себя, тем лучше понимаем, насколько сильно может вводить нас в заблуждение эта «реальность». Одной из наиболее интересных и отрезвляющих областей современной психологии и нейрофизиологии является так называемая внутренняя когнитивистика (наука о встроенных процессах познания). Современные ученые подтверждают прозрения Джона Дьюи, высказанные им сто лет назад: «Мозг и тело не только составлены из одной материи, но их функции переплетены между собой теснее, чем нам кажется. Биологические процессы, составляющие основу мышления, возникают не только из нейронных вычислений мозга, но и из действий и сенсорных восприятий всего организма как целого». «Вот, например, – пишет Энди Кларк, философ из Эдинбургского университета (University of Edinburgh), активно занимающийся вопросами внутренней когнитивистики, – есть достаточно убедительные доказательства того, что, жестикулируя во время разговора, мы уменьшаем когнитивную нагрузку на мозг, а биомеханика мышц и сухожилий ног существенно облегчает проблему контроля над ходьбой» [53]. Сетчатка, как показывают недавние исследования, не является пассивным сенсорным органом, посылающим в мозг сырые, необработанные данные, как считали до последнего времени. Напротив, она активно обрабатывает то, что мы видим. У глаза есть свой ум, своя смекалка [54]. Даже наши сугубо концептуальные размышления приводят в действие сенсорные и двигательные системы тела. Когда мы абстрактно или метафорически мыслим о предметах или явлениях окружающего нас мира – о ветвях деревьев или порывах ветра, – мы ментально воспроизводим или имитируем наш физический опыт взаимодействия с этими предметами и явлениями [55]. «В существах, подобных нам, – утверждает Кларк, – тело, мир и действие являются сотрудниками той ускользающей от нашего понимания вещи, которую мы называем разумом» [56].

Вопрос о том, как распределяются когнитивные функции в мозгу, сенсорных органах и остальных частях тела, является пока предметом интенсивных исследований и оживленных дебатов, а некоторые более экстравагантные утверждения адептов внутренней когнитивистики о том, что индивидуальный разум вообще простирается за пределы организма, остаются противоречивыми и недоказанными. Ясно пока только одно: неверно и дальше отделять мышление от физического бытия, так же как отделять физическое бытие от породившего нас окружающего мира. «Ничто в человеческом опыте не остается нетронутым внутренними процессами, – пишет философ Шон Галлахер, – от простейших процессов восприятия и эмоциональных реакций, которые начинают протекать уже в младенчестве, до сложных взаимодействий с другими людьми; от усвоения и творческого использования языка до высших когнитивных способностей, включающих возможность понимать иносказания и формировать суждения; от проявления свободы воли в целенаправленных действиях до создания произведений искусства, помогающих людям лучше понять окружающий их мир» [57].