Стеклянное проклятие

- Завтра начнется твое обучение. Ты станешь жрицей. Главный звездочет будет тебя ждать, поэтому не опаздывай.

Йатиме всплеснула руками и схватилась за обе щеки. Ей всегда хотелось быть жрицей, но она и думать не могла, что отец на это согласится. Вот так новость!

Она заглянула в его глаза и увидела в них тепло и нежность. Жесткие складки вокруг его губ разгладились. Видно, полет на «Пачакутеке» подействовал и на него.

- Спасибо! - едва смогла пробормотать девочка. - Спасибо тебе за все!

Как только «Пачакутек» был пришвартован, ученый и все, кто принимал участие в пробном полете, сошли с корабля, а догоны, многие из которых пришли в традиционных масках, обступили судно и затянули свою песнь.

Наступило время прощания, и у Йатиме защемило сердце.

Гумбольдт пожал руки старейшинам, воинам и женщинам, благодаря их за помощь и редкостное мужество. Ради этого он даже выучил несколько слов на догонском и старательно произносил их, чтобы все его понимали. Люди смеялись, пели и плакали, обменивались подарками. Прошло немало времени, прежде чем Гумбольдт, Оскар, Шарлотта и Элиза предстали перед Убире и Йатиме.

- Мои дорогие друзья, - начал ученый. - Я буду краток. Прощаться с вами мне особенно тяжело. Для меня было великой честью быть вашим гостем и другом, и я не теряю надежды, что мы с вами когда-нибудь еще увидимся. Опасность миновала, чужак изгнан из вашей страны. Но перед вами лежит долгая дорога. Вашему народу предстоит освободиться от призраков прошлого и устремиться в полное надежд будущее. Я уверен, что все у вас получится, потому что именно вы - мудрая старость и талантливая юность - будете стоять во главе своего народа. Счастья вам, друзья мои, и вспоминайте иногда о «людях с неба».

- Так и случится, - ответила Йатиме. - А вы станете частью наших преданий, и отцы будут рассказывать детям о всадниках из облаков, явившихся, чтобы спасти нас от Стеклянного проклятия. Вот мы стоим тут и беседуем, а легенда тем временем начинает жить своей жизнью. Да пребудут с вами наши боги!

Гумбольдт сложил руки на груди и поклонился, Элиза, Шарлотта и Оскар последовали его примеру.

- Спасибо за все и прощайте!

С этими словами он подхватил Вилму и начал подниматься по веревочной лестнице. Киви барахталась и разгневанно пищала, словно не хотела расставаться со своим приятелем Джабо. Следом начали карабкаться Шарлотта с Оскаром. Элиза замешкалась, подошла к Йатиме и взяла ее за руку.

- Прощай, маленькая жрица, - сказала она. - Да хранит тебя Великий Змей Дамбала!

Она поцеловала девочку и поднялась на палубу. Веревочный трап подняли, и «Пачакутек» начал неторопливо набирать высоту.

Когда лица путешественников, видимые с земли, превратились в почти неразличимые точки, зажужжали моторы. С клекотом и ворчанием небесное чудище поплыло на север по знойному небосводу африканского полудня.

67

Берлин, март 1894 года Дом выглядел нежилым. Дверь была заперта, ставни закрыты. Деревья и живая изгородь не ухожены, из дома не доносится ни звука. Пока кучер выгружал их багаж, Оскар успел осмотреться.

- Что тут случилось? - пробормотал он, направляясь к дому по усыпанной гравием дорожке. - Такое впечатление, что все выехали.

- Да, похоже, что уже несколько недель подряд здесь никого не было, - добавила Шарлотта.

Элиза коснулась пальцами гравия:

- Я чувствую, что внутри кто-то есть. Да и этой колее здесь не больше двух дней.

Гумбольдт сложил руки раструбом и крикнул:

- Эй! Кто-нибудь дома? Это мы, Карл Фридрих, Элиза, Шарлотта и Оскар. Мы вернулись!

Все застыли в ожидании. Вдруг замок на парадной двери щелкнул и ручка повернулась. Дверь слегка приотворилась, в щели выглянули два больших глаза. Затем целиком появилось юное личико: веснушки, рыжие волосы, задорный носик.

- Лена! - воскликнул Оскар.

Дверь распахнулась. Оттуда выбежала девочка и бросилась прямиком в его объятия. Если бы он не был готов к этому, то плюхнулся бы прямо на гравий.

- Что здесь произошло? - спросил он. - Почему днем закрыты ставни? Зачем вы заперлись?

- Ох, это все из-за той ужасной дамы, - ответила Лена. - Она побывала здесь уже не то четыре, не то пять раз. И каждый раз, уходя, грозится, что вернется с полицией.

- Дама? - нахмурился Гумбольдт. - Какая дама?

Лена покосилась на Шарлотту.

- Она утверждает, что она твоя мать. Это ходячий ужас, а не женщина!

- Моя мать? - Шарлотта побледнела. - Она не говорила, что ей нужно?

В ответ девочка покачала головой.

- Нет. Но сказала, что еще вернется. Сегодня ровно в четыре. И на этот раз с ней будет жандарм.

Оскар удивленно уставился на Шарлотту. Девушка растерянно взглянула на часы и проговорила:

- В четыре? Значит, у меня есть еще три часа. Достаточно, если поторопиться. - Девушка вскинула подбородок: - Ты не против, дядя, если я не поучаствую в разгрузке чемоданов?

- Что ты задумала?

- Мне необходимо съездить в город. Кучер меня отвезет.

- Зачем?

- Не могу сейчас сказать. Но это очень важно, поверь. И, пожалуйста, не говори «нет»!

Ученый пожал плечами.