Стеклянное сердце

С определением личности загадочного «монстра» она решила не торопиться, чтобы раньше времени его не спугнуть и не заставить сменить свой номер. Хотя была почти уверена: номер принадлежит Демидову! Откуда только Элька могла его взять? Вряд ли он сам ей его дал. Однако проверить, его ли это действительно номер, все-таки можно: как-то его подкараулить и завязать короткий разговор, во время которого набрать номер «монстра». И послушать, не заиграет ли при этом музыка на демидовском телефоне. Звонить лучше со своего номера, на случай, если Элькин Демидов все-таки заблокировал.

Переходя от планов сразу к действиям, Тая начала собираться, чтобы прогуляться на озеро. А там уж на месте решит, что делать дальше. Главное пока — подобраться поближе к жилищу противника.

Но противник, как назло, оказался сегодня неуловим: едва Тая подошла к деревянным мосткам, так сразу увидела роскошную машину, выезжающую из ворот усадьбы. Явно хозяйскую — рядовым работягам такая вряд ли была по карману. И, насколько Тая смогла проследить, покатила машина не в сторону поселка — в сторону города. А это означало, что уехал Демидов надолго. В довершение ко всему на мостки прибежали купаться местные мальчишки. Если бы не они, Тая еще покараулила бы на берегу, пусть даже и неизвестно чего, но в их шумной компании да под летящими от них брызгами ей быстро расхотелось находиться. Поэтому она, окончательно решив, что сегодня не ее день, прогулочным шагом отправилась домой.

Тая шла и любовалась местными красотами, которые в этот свой приезд стала как-то иначе ценить. Словно ненадолго все-таки соприкоснулась душой со своим навсегда улетевшим детством, в котором и солнце светило ярче, и мир был краше, и день длился дольше, и конфеты были слаще, и елки выше.

Елки. Новогодние красавицы, которые бабушка поливала чем-то таким, от чего они долго не сбрасывали хвою. Поэтому стояли елки у них в доме долго, гораздо дольше, чем у других. Не до старого Нового года и не до Крещения, а… Нет, не было у них конкретной даты выноса елочки. Эту дату определяли не Элька с Таей, все за них решало солнышко. Просто однажды наставал такой день, когда новогодняя мишура переставала вдруг переливаться и блестеть, как ей положено, а становилась тусклой и полупрозрачной в набирающих силу солнечных лучах, щедро льющихся в окно большой комнаты. И вот в тот день, когда елочные игрушки переставали выглядеть как загадочные и роскошные украшения, сестры снимали их и прятали в старый сундук до следующего Нового года, а дедушка относил елочку снова в лес. Никогда не разрубал ее и не выбрасывал, а именно относил. Девочки же устраивали по такому случаю свой маленький праздник, он так и назывался: проводы елочки. Праздник на стыке времен, когда зимняя тьма, в которой душа просила блеска и огоньков, сменялась дерзким весенним светом, в котором ничего этого уже не требовалось.

А позже, вспомнила Тая, уже на исходе весны, у них был еще один маленький, но радостный праздник: прилет стрижей. Сестры всегда соревновались в том, кто в этом году первым заметит прибытие звонких птах, стремительно рассекающих небесную высь. И какая бы теплая погода ни стояла до этого, начало лета ассоциировалось у сестер именно со стрижами, раньше — ни-ни! И Тая всегда точно знала: лето не кончится до тех пор, пока в небе будут царствовать стрижи, возвещая о себе звонкими голосами. С утра и до ночи. И когда в августе они вдруг замолкали, уносясь на своих неутомимых крыльях обратно на юг, Тая, бывало, грустила по несколько дней. Разумеется, вместе с Элькой, которую тоже печалила эта внезапно наступившая безрадостная тишина.

Тая остановилась, вскинула голову. Сегодня «стражи лета» были на своем посту, высоко в небе. Так высоко, что их почти и не было видно, и только их голоса отчетливо долетали до земли. Тая постояла, послушала. А потом, повинуясь какому-то внезапному импульсу, не пошла к поселку, а свернула с тропинки к старому-престарому дубу, где Элька когда-то играла с мальчишками в Робин Гуда и где у этой банды «вольных стрелков» был устроен тайник. Тая, которой в этой игре отводилась роль леди Марион, была посвящена в его секрет. И вот сейчас ей мучительно захотелось заглянуть в старый тайничок у самого основания ствола — если уж детство так ярко напомнило ей сегодня о себе, так не пошлет ли в довершение еще и записку из прошлого, которую так интересно было бы прочесть?