Стеклянные дети

Глеб позвонил, как всегда, за час до прихода. Он всегда звонил перед тем, как выйти с работы. Инга немного удивилась, что муж не позвонил раньше. Ах, ну да, она же вроде обещала позвонить сама. Но вот надо же, она настолько была погружена в свое состояние, что практически забыла о Глебе. Или виной тому Кирилл? Этого еще ей не хватало. У нее сейчас другие мысли, цели. В голосе Глеба сразу почувствовалось какое-то напряжение, и так же, как в тот раз, холодок пополз по груди и появилось чувство неловкости и вины. Глупость какая!

– Как ты сходила? – вопрос как будто риторический, можно подумать, она в химчистку сходила.

– Все хорошо. Дома все подробно расскажу.

– Конечно, естественно. Да, ты знаешь, – Глеб попытался придать голосу ничего не значащее выражение, – позвонил Игорь, он сегодня заедет.

Инга немного напряглась. Как это некстати. Почему именно сегодня, в такой день?

– Один?

– Я не спросил.

– И на сколько на этот раз?

– Инга, это мой сын, – в голосе Глеба почувствовалось раздражение.

– Безусловно, но почему-то вожусь с ним и с его дамами я. И убираю, и готовлю.

– Ты меньше занята, оставим этот спор.

Ясно, спокойный вечер отменяется, как и бокал вина. Игорь, естественно, приедет с ящиком пива, которое он будет пить из бутылок. Но главное, чтобы в приложение к пиву не случилась очередная подружка.

Игорь – это была их общая боль. Глеб постоянно жил с чувством вины перед сыном. «Он их бросил». Забылась уже та давняя история, кто кого бросил и почему. И бесполезно было напоминать, что жена ушла первой и сразу же вышла замуж. Глеб всегда принимал участие в жизни сына, и деньгами помогал, и ездил в Челябинск, когда Игорек был маленьким. Потом встречи стали редкими, но связь не прерывалась никогда.

Инга видела, что Игорю отец был не очень интересен, его деньги были значительно важнее. За последние годы у молодого человека вошло в привычку периодически приезжать к отцу с какой-нибудь новой пассией и оставаться на неделю-другую. А почему нет, очень удобно, самый центр, отец подкидывает денег на развлечения, Инга кормит и обстирывает.

В последний раз неделя превратилась в три. Причем из этих трех недель две Глеб провел в командировке, а Инга все три трудилась домработницей. Закончился тот приезд грубым скандалом, причем инициатором стала обычно спокойная Инга:

– Убирайтесь!

– А кто ты такая? Я тут у своего отца.

– Нет, дорогой, ошибаешься! Эта квартира моя! Давай называть вещи своими именами, ты уже взрослый мальчик, и тебе объяснять, я думаю, подробно ничего не нужно.

– Ты живешь за счет моего отца.

– И опять же нет. Если твой отец и получает достойную зарплату, это не значит, что кто-то тут кого-то содержит. У меня прекрасная и высокооплачиваемая работа, если ты об этом не знал, то только потому, что тебя моя персона вообще никогда не интересовала. Вот, рассказываю.

– И что это меняет?

– Ничего! Это я так, для справки! Я твоего отца люблю и уважаю и поэтому не против твоих приездов. Прости, не могу сказать, что испытываю к тебе нежные чувства. Но ты находишься в чужом доме и должен выполнять наши правила. А коли нет, пошел вон.

Инга никогда себе ничего подобного не позволяла, она вообще умела жить без скандалов и без повышения голоса. Не то чтобы она не умела постоять за себя; люди, которых она встречала по жизни, относились к ней с уважением. Возможно, в ответ на ее всегда тактичное и культурное обращение.

Да, Игорь – сын. И есть обида, и есть ревность со стороны парня. Она это могла понять и принять. Вот только где она ему позволила перейти границы и сесть себе на шею? И Глеб не заметил пренебрежительного тона в обращении с мачехой, смолчал. Дети, подростки необычайно чувствительны, они прощупывают, проверяют, с кем что можно, кто мягок, кто же́сток. Здесь очень важно, чтобы родители выступали единым фронтом. Если один говорит «нет», то и другой должен поддерживать эту позицию.

С Игорем было не так. В какой-то момент Инга решилась постоять за себя, попросить помощи у мужа, раскрыть ему глаза, но Глеб не пошел жене навстречу.

– Глеб, прошу тебя вмешаться, Игорь разговаривает со мной в недопустимом тоне.

– О чем ты? Тебе кажется! – тут же парировал Глеб.

– Но он в который раз приходит пьяный!

– Годы молодые, с кем не бывает!

– Послушай, Глеб, мне кажется, он меня в грош не ставит…

– Вот ты сама все и объяснила: тебе кажется.

Мальчик рос, и хамство росло вместе с ним.

Последнее выступление Игоря окончательно вывело Ингу из себя. Пасынок привел с собой еще одну парочку, которая расположилась прямо на диване в гостиной, а утром умудрилась заблевать этот самый дорогущий диван. Глеб, как назло, был в командировке. К его приезду был изгнан и Игорь, и компания, и диван. Инга пыталась рассказать мужу о случившемся, но тот только нервно качал головой:

– Мальчик рос без отца!

Терпение Инги лопнуло:

– Вот что, Глеб, я больше так не могу. В Москве полно гостиниц. И ты можешь с ним встречаться где угодно, в конце концов, вы можете вместе куда-нибудь поехать. Только уволь меня от этих визитов.