Стеклянные дома

 - Если не сможете раньше, то конечно.

И Лакост оставила их наедине с ужином, а сама снова вышла под ночной снегопад.

Возвращалась она без координат Валькуров, но получила кое-что другое - уверенность: что бы там ни произошло, Лея Ру в центре всего. Она за главного.

И Лакост вспомнила совет, который дают агентам Моссада. Совет, который Лакост нашла отвратительным, неверным по всем статьям. Пока ей не объяснили суть.

Инструкция, выдаваемая израильским агентам, гласит: если встречаешь сопротивление во время атаки, убей первым делом женщину.

Потому что если женщина зашла так далеко с оружием в руках, то она наиболее предана делу, менее всего склонна сдаться.

Убей женщину первой.

Лакост все еще ненавидела этот совет. Его простоту. Его примитивизм. Но больше всего она ненавидела истинность стоящей за всем этим философии.

*   *   *

Гамаш сделал несколько шагов по направлению к лесу. Прошел не очень далеко.

Развернулся лицом к задней стене церкви и осветил фонариком землю под ногами. Снежинки сверкали в луче света.

Он постоял так немного, запоминая увиденное.  Достаточно яркий образ. Затем развернулся и посмотрел в сторону мрачного леса.

В последний раз кинув озадаченный взгляд на заднюю стену, Гамаш вернулся к крыльцу, взошел по ступеням, вошел в тепло церкви, где Жан-Ги обстукивал перчатками пальто от снега.

 - Мадам Гамаш сказала, что вы ждете меня здесь. - В желудке у Бовуара заурчало, он прижал к животу ладонь, с укором посмотрел на Гамаша. Вместо того чтобы торчать в выстуженной церкви, они могли бы сейчас ужинать. - Зачем ты бродил снаружи? Что ты ищешь?

 - Контрабандистов.

 - Они пошли туда, - Жан-Ги ткнул пальцем в сторону кладбища.

Повернувшись в указанном направлении, Гамаш нахмурился, задумавшись. Снег на его макушке таял, стекал по лицу и затылку, как-будто растапливала его интенсивность размышлений Гамаша. Ручеек пробрался за воротник и тек теперь по спине.

Гамаш, передернув плечами, стал спускаться по ступеням в оперативный штаб.

Глава 29

Тонкая струйка пота скатилась по шее шефа-суперинтенданта Гамаша и впитывалась в ворот рубашки.

В сильно охлажденной атмосфере штаб-квартиры Сюртэ особенно чувствовалось, как промокшая рубашка липнет к телу.

Гамашу так хотелось быстро принять душ и переодеться, но он решил, что это подождет до окончания оперативного собрания.

Когда он вошел в конференц-зал, офицеры поднялись ему навстречу, но он жестом попросил их вернуться на места, сам же сел во главе стола.

Гамаш смотрел на каждого из них, мужчин и женщин всех возрастов и званий. На тех, кто сиживал вокруг этого стола в том же составе, по крайней мере, раз в неделю, в течение года.

Он припомнил личную беседу с каждым, когда выбирал, кто войдет в этот узкий круг. Из тысяч офицеров он выбрал лишь горстку, за их интеллект и решительность. За их умение работать в команде. За талант вести за собой, равно как и подчиняться приказам. За их мужество, отвагу и преданность.

Не Гамашу. Не Сюртэ. Даже не Квебеку. Но квебекцам. Готовность защищать граждан провинции, иногда ценою жизни.

Он взял самых перспективных, и предложил им вероятный, почти неизбежный крах их карьеры. А те согласились.

Без споров, надо признать, не обходилось. Случалось это, когда далекая их цель скрывалась за суетой и шумом ежедневных насущных проблем. Или когда от них требовалось что-то, противоречащее их личной подготовке и морали. Оставаться в стороне, не реагировать на совершенные преступления - такое разрушало душу.

Но они все-таки держались друг друга.

И вот снова собрались вместе.

Почти год они трудились над разработкой плана. Были настолько же собраны, целеустремлены, так же незаметны, как и картель, за которым они охотились.  

Дом из стекла, как назвала его судья Кориво. Невидимый в своей прозрачности.

Вот чем они стали. Чем были сейчас.

Хороший охотник, знал Гамаш, учится у своей жертвы. И он учился у картеля умению казаться неопасным. Умению сфокусироваться. Стать невидимым.

Притвориться слабым, накапливая силу.

Но настало время выйти из укрытия, для обеих сторон. К исходу этой ночи один победит. А другой будет разбит.

Схватив салфетку, он утер с лица пот, не беспокоясь больше, какое впечатление произведет.

 - Расскажите мне все, что знаете.

Глаза его, пробежав по лицам, остановились на суперинтенданте Туссен. Той было явно не по себе.

 - Кажется, мы ошиблись, патрон.

 - Вот как? Насчет чего же?

Он понимал, как важно сохранить спокойствие и контроль над ситуацией, даже если сердце бухает в груди.

 - Насчет матрешек. Было две партии, как выяснилось. Одна с хлорокодидом, а одна - без.

 - Ясно.  И что?

 - Та, что с наркотиком, покинула Мирабель прошлой ночью. Сразу, как только та огромная партия фентанила пересекла границу.

 - Она тоже пересекла границу? - спросил Гамаш. Голос его оставался ровным, хотя все теперь зависело от ответа на поставленный вопрос.

Казалось, комната их балансирует на краю обрыва.

 - Мы так не думаем. Мы считаем, она в зоне ожидания.

 - Вы считаете? - переспросил Бовуар, пытаясь, как и шеф-суперинтендант, сохранять спокойствие, хоть и с меньшим успехом.