Стеклянный человек

Они наконец забирают ключ, уходят.

«Чем я могу помочь?» – это уже ко мне. Я плюю на вай-фай и иду за парочкой к лифту. Просто посмотреть. Лифт едет с девятого этажа… Первый этаж. Из него выходит другая парочка – им лет по сорок. Они словно отражения друг друга. Парочка из лифта – это наши сексики, только из будущего. Он потолстел и полысел, чувствуется, что сожрал уже не одну сырную тарелку. Шапка колоколом не стоит. У нее все еще красивые ноги. Она залезает на весы для багажа, они показывают крупную цифру, она прикрывает ее рукой и смеется. Чувствуется, что сырная тарелка догнала ее тоже.

Из лифта выливается запах тяжелых духов. Секси-пара заходит в лифт. Двери закрываются. Парочка уезжает на седьмой этаж, как на седьмое небо.

Я узнаю вай-фай и возвращаюсь в номер. Лежу спиной к стене. Мне кажется, по ней идут вибрации. Это они. Эти.

Я вспоминаю рекламу презервативов, которую увидел днем. «Все входящие – в капот». Вульгарно, но точно. Вибрации идут по стене, как от вызовов – входящих, входящих, входящих. В капот, в кап… Оказалось, что это социальная реклама про смс за рулем. Но это неважно.

Шампанское открыто, пена пролилась. Сырная тарелка без пленки. Она дышит ему в лицо, у него запотело забрало. Она берет две его виноградины. Он чувствует, как у нее меж пальцев пахнет сыром. Она отдается грозово. В углу комнаты рядом с бельем лежит бумажный пакет. На его кукольном лице немой крик: брянск-север…

Надеюсь, никто никому не заплатил. Хотя не удивлюсь. Хотя зря.

Наконец вибрации кончаются. Течет Обь. Над ней стоит лед. Ночь ясная, видно несколько звезд. Облачко белым пятном. Небо его впитывает, уносит. Ломтик луны. Пар из труб. Всё.

Обратно в Москву

Новосибирск. Приехало такси, везет в аэропорт. Синее старое «Рено», водитель русский мужик с золотыми зубами.

И начинается поток социально-политической биполярки:

– Етить, бабы на дорогах… Еще одна. Сегодня утром смотрю: баба на тачке, колохудрит, как на ишаке… Сидит на жопике на маленьком своем и херачит… Как впипежила! Маневр делает с левой полосы на правую, обошла всех и направо ушла. Во водят! С другой стороны, тут от бабы зависит… Некоторые водить умеют… А мужики, етить… Вон, смотрите, приостанавливается справа… Ну какой мудак. Я таких ненавижу и боюсь: они не понимают, чего хотят. Олухи! Стоят в пробке, интимные места себе почесывают. Или начинают газовать на ровном месте. Что с ним случилось? Куда торопится? Усрался он, что ли, по дороге? Мозги надо иметь… Я сам из Казахстана. В Москве давно не был. С восьмидесятых годов. Мороженое по пять копеек было, и я молодой был. Так хорошо!.. Наверное, потому, что молодой… А мороженое… ну и хер с ним, с мороженым… Вообще я фуры вожу, типа Man, немецкая машина. Из Казахстана, бывало, езжу на Западную Украину… А можно мне материться? Спасибо. Казахи, сука, противные! Но добрые. Особый менталитет. Не как россияне. Вот летом в Новосибирске еду в автобусе. Заходит парень в шортах, коротких, как трусы. Это что такое? И пиво в руке. В Казахстане такого на пинках бы вынесли – на хер из автобуса. А тут, блин, сидит. Вот казахи культурные, хоть и казахи. У них тоже президент вечный – Назарбаев. Он сейчас ушел, другого поставил. Может, и Путин уйдет. Может… Я к нему нормально отношусь. Хотя много плохого про него говорят. Да фиг знает, что он за человек. Вроде жить можно. У меня две работы. Цены растут… Но работа есть. Дорого всё, правда. Надо работать. А Путин тоже пенсионер, тоже работает. Главное, уметь бюджет грамотно распедалить. И здоровье – главное. Хорошо долететь. Будьте здоровы.

В Питере – есть

Когда был в Питере, захотел пожрать. Думаю – где? Открыл Tripadvisor. Там пишут, что надо идти в «Бекицер». Но там я был в прошлый раз: умеренно вкусно и перепутали счет. Открыл обзор в интернете, там десяток ресторанов. А в комментариях пишут: вы с ума сошли, почему не указали «Кококо». И еще несколько комментариев про «Кококо». Я сначала подумал, что это какой-то молодежный флешмоб. А потом нагуглил – это настоящий ресторан. Ну, думаю, надо брать свой хайповый спиннер и идти.

Пришел на Новую Голландию, и там сразу на повороте – «Кококо». На веранде сидят ну очень красивые девушки, и мест рядом нет. Захожу внутрь. Возле входа низенький столик. Подходит официантка, я ее спрашиваю – а это единственное место? И вижу, она смотрит на меня, как на идиота Федора Михайловича Достоевского. И отвечает: это место занято, у нас мест нет, можете сесть за барную стойку. И тут я понимаю, что это просто кошмар, как я вообще мог, зайдя с улицы, пытаться тут сесть. Это же Питер, ресторан назван «Кококо» не случайно, попасть сюда нельзя. Я вспомнил сцену из «Американского психопата» Эллиса, где герой пытается забронировать место в ресторане и слышит в ответ смех администратора. И вот я пришел в «Кококо», а сам я какака, место мое на 20 сантиметрах барной стойки.