Стеклянный Дворец

Глава тридцать восьмая

Элисон с Дину потратили час на уборку в темной комнате. Электричества не было, пришлось работать при свечах. Они отнесли вниз увеличитель, поддоны, упаковали отпечатки и негативы, завернув их в старую ткань и уложив в коробки. Закончив, Дину задул свечу. Они стояли в душной и теплой комнате, похожей на шкаф, прислушиваясь к ночному гулу цикад и кваканью лягушек. Время от времени слышался далекий прерывистый звук, похожий на лай, словно в спящей деревне потревожили свору собак.

— Пулеметы, — прошептала Элисон.

Дину дотронулся до нее в темноте, притянув к себе.

— Они очень далеко.

Дину обнимал ее, крепче прижав к себе. Он провел ладонями по ее волосам, плечам, по изгибу спины. Его пальцы задержались на застежках платья и медленно стащили одежду с плеч, а потом потянули Элисон вниз. Он опустился на колени и уткнулся в нее лицом, прикасаясь щекой, носом, языком.

Они лежали на маленьком свободном клочке на полу, прижавшись друг к другу бедрами, вытянув руки, их плоские животы соприкасались. По телам паутинкой растекались струйки пота, сливаясь, делая их еще ближе друг к другу.

— Элисон… что я буду делать? Без тебя?

— А я, Дину? Как насчет меня? Что буду делать я?

Потом они лежали без движения, подложив руки под головы. Он прикурил сигарету и поднес к ее губам.

— Когда-нибудь, — сказал Дину, — когда-нибудь мы снова будем вместе, и я покажу тебе настоящую магию темной комнаты.

— И в чем она заключается?

— Когда ты сам печатаешь… кладешь негатив на бумагу и смотришь, как она оживает… темнота превращается в свет. Когда я впервые это увидел, то подумал: на что похоже такое прикосновение? С таким полным поглощением?… Когда один предмет озаряется тенью другого?

— Дину, — Элисон провела пальцами по его лицу.

— Если бы я только мог прикоснуться к тебе так же… чтобы ты отпечаталась на мне… на каждой части моего тела…

— Дину, еще будет время, — она взяла его лицо ладонями и поцеловала. — До самого конца жизни, — поднявшись на колени, она снова зажгла свечу. Держа ее перед лицом, Элисон пристально всматривалась в глаза Дину, словно пыталась запечатлеть его в памяти.

— Это ведь ненадолго, Дину? — спросила она. — Правда?

— Ненадолго.

— Ты и правда в это веришь? Или лжешь ради меня? Скажи правду, Дину, я предпочитаю знать.

Он сжал ее плечи.

— Да, Элисон, — он пытался говорить как можно убедительней. — Да. Мы скоро снова сюда вернемся… Вернемся в Морнингсайд… Всё будет по-прежнему, кроме…

— Кроме? — она прикусила губу, словно боялась услышать его слова.

— Кроме того, что мы поженимся.

— Да, — радостно рассмеялась Элисон. — Да, — сказала она, кивнув. Мы поженимся. Мы слишком долго это откладывали. Это ошибка.

Она подняла свечу и выбежала из комнаты. Дину лежал неподвижно, прислушиваясь к ее шагам. В доме было тише, чем когда-либо. Внизу спал уставший Сая Джон.

Дину встал и последовал за Элисон по темным коридорам, в ее спальню. Она открывала шкафы и копалась в ящиках. Внезапно она повернулась, протянув руку.

— Смотри.

В свете свечи блеснули два золотых кольца.

— Они принадлежали родителям, — сказала Элисон, взяла его за руку и надела кольцо на ему палец. — Этим кольцом беру тебя в мужья.

Она засмеялась, положив другое кольцо ему в ладонь, потом протянула палец, держа руку перед собой.

— Давай, — попросила она. — Сделай это, прошу тебя.

Он повернул кольцо в руке и надел ей на палец.

— Теперь мы женаты?

Элисон со смехом дернула головой, подняв палец к свету.

— Да. Некоторым образом. В наших собственных глазах. Когда мы расстанемся, ты всё равно будешь моим из-за этого кольца.

Она отдернула висящую над кроватью москитную сетку.

— Идем, — Элисон задула свечу и потянула Дину к кровати.

Через час Дину проснулся от гула приближающихся самолетов. Он протянул руку и обнаружил, что Элисон уже не спит, а сидит спиной к нему у туалетного столика.

— Элисон.

— Только не говори, что уже пора. Еще нет.

Они обнимали друг друга и прислушивались. Самолеты летели прямо над головой, очень низко. Оконные стекла дрожали.

— Как-то раз во времена моего детства, — сказал Дину, — отец рассказал мне историю о Мандалае. Когда короля отправили в изгнание, девочкам из дворца пришлось идти к реке пешком через весь город… С ними была моя мать, и отец последовал за ними, держась в тени. Это был долгий путь, девочки устали и выглядели жалко… Отец собрал все свои деньги и купил какие-то сладости… чтобы их приободрить. Девочек охраняли солдаты — чужеземцы, англичане… Каким-то образом отец смог проскользнуть через кордон… Он отдал моей матери пакет и побежал обратно в тень… Он смотрел, как она открывает пакет и поразился — она тут же предложила конфеты солдатам, которые шли рядом. Сначала он разозлился, чувствуя себя преданным… Почему она отдает конфеты, тем более этим людям, захватчикам? Но потом он медленно начал понимать, что она делает, и обрадовался… Он понял, что это правильно, это способ выжить. Нет никакого смысла вести себя вызывающе…

— Думаю, ты пытаешься мне что-то сказать, Дину, — тихо заметила Элисон. — Что именно?