Стеклянный город

Федуччио, прислонившись к стене, стоял, наблюдая за своими гостями — Хью любовался видом, Бритт рисовала, Меган смотрела на горы, опершись локтями на ограждение. Кашлянув в кулак, он произнес:

— Ну, что же, позвольте мне провести небольшой экскурс по истории нашего города…

* * *

Что в самом деле умел Федуччио, так это рассказывать. Бритт даже карандаши отложила, заслушавшись, что не часто с ней случалось.

Федуччио сел на краю обзорной площадки и позвал сесть рядом с ним. Меган и Хью устроились возле Бритт и приготовились слушать.

Перед ними сверкал и переливался в лучах утреннего солнца просыпающийся Марблит.

Бритт слушала Федуччио, затаив дыхание.

Оказывается, Марблит существовал долгие сотни лет. Он возник еще в 1483 году как небольшое горное поселение и с тех пор только разрастался. Однако, как и многие маленькие города в Восточной Европе, сохранил свои традиции, не поддавшись интеграции новой цивилизации. Другое дело, что необычной была сама традиция. Ведь Марблит — город стекольщиков.

— И вот почему так получилось. — Голос Федуччио зазвучал обволакивающе, точно облако. — В 1476 году один правитель — назовем его Владислав — находился под сильным влиянием своих советников. И, пока он еще не укрепился в своей власти, он вынужден был советников слушать. И один из советников, Казимир, что-то не поделил со стекольщиком Маржаном. На тот момент, чтобы вы знали, подобной мозаикой украшали мостовые в каждом городе по эту сторону гор. Говорят, стекольщик Маржан долгое время был другом Казимира, но то ли сказал что-то не то, то ли подслушал ненужное — сами знаете, как оно бывало в старые времена. И Казимир уговорил Владислава Маржана изгнать. Да вышло так, что Маржан на свою сторону прочих стекольщиков перетянул. «Уйду» — сказал он. — «Но не один». С тех пор стеклодувы да мозаичных дел мастера здесь обосновались, и все искусство свое на город направили. Потому Марблит так похож на витраж — каждый вкладывает в него частичку себя.

— Красивая легенда, — кивнула Бритт. — Даже похожа на правду.

— Дольче миа, прости меня, но это и есть правда! — всплеснул руками Федуччио. — Все истинно так и было! С тех пор все жители города — потомки того самого Маржана и других стекольщиков, ушедших вместе с ним. Если вы уже имели радость гулять по нашему прекрасному городу — просто блуждая по улицам и рассматривая вывески — то могли заметить, что среди прочих ремесленников преобладают стеклянных дел мастера. Самое уважаемое искусство. А знаете почему?

— Почему? — не удержавшись, переспросил Хью.

— Потому что это волшебство! — подняв вверх указательный палец, веско сказал Федуччио.

Бритт рассмеялась.

— Волшебство, тоже мне! Дым и зеркала, старые фокусы с преломлением! Но красиво, я не спорю.

Федуччио покачал головой.

— Откуда столько скепсиса в столь прекрасной леди?

Бритт только отвернулась.

Туман рассеялся, и солнце поднялось, отчего облик города снова изменился. Бритт стремительными штрихами зарисовывала новый вид.

— Фантастика… — прошептала она. — Вот уж воистину фокусы…

— Вол-шеб-ство! — упорствовал Федуччио. — А еще — искусство! Старинные секреты, знания и умения, передающиеся из уст в уста, из поколения в поколение. В каждой семье ремесленников такое есть, но стекольщики… Это особая каста. Их здесь уважают. Прислушиваются к ним. А они — добрейшие люди. Опять же, из-за Маржана. Здесь все помнят, что споры и ссоры привели к разрушению дружбы и изгнанию, а потому каждый житель города старается беречь мир.

— Кроме мистера Вуда, — хмыкнул Хью.

— Кроме мистера Вуда, — подмигнул Федуччио. — Что ж, это называется темперамент, такое не заглушишь. Но в основном у нас все мирные.

— А почему о марблитском стекле никто никогда не слышал? — спросила Меган. — Я вот знаю о муранском, о венецианском… А о марблитском не слышала!

— Моя леди, — покровительственно улыбнулся Федуччио, — никому не дано знать все. Но должны понимать, что такое закрытое государство. Однажды мы были изгнанниками — теперь научились жить своей жизнью, без желания интегрироваться… Куда-либо. Вот так все просто, дольче.

Бритт вовсе не казалось, что все «просто». Но и сформулировать, что не так, не получалось — мысль ускользала, рассеиваясь, как туман. Потому Бритт снова взялась за карандаши — что ей дело до политики Марблита, когда на шпиле городской Ратуши так ярко играет солнце?

Они провели на смотровой площадке еще долгое время. Федуччио их не торопил — позволял любоваться видами и зарисовывать пейзажи, время от времени отвечая на вопросы. Бритт слушала вполуха — ответы Федуччио казались ей уклончивыми и расплывчатыми. Она предпочла заниматься набросками. Хью и Меган все равно расскажут вечером.

Она так увлеклась, что не сразу расслышала шаги за спиной. Кто-то поднялся на смотровую площадку.

Бритт резко обернулась.

— Ох, господин Таласс! — воскликнула она. — Никогда так больше не делайте!

Таласс обворожительно улыбнулся.

— Вы имеете в виду — не подходить со спины, моя леди, не обозначив для начала своего присутствия?

— Именно, именно! — Бритт захлопнула альбом и вскочила на ноги. — Мало ли что!