Стеклянный город

— А в некоторых местах — не появляться, но тем не менее Бритт уже здесь, — вмешалась Гвендолин. — И я сама хотела бы, наконец, узнать все твои мрачные тайны. Думаю, тянуть уже некуда, брат. Ты и так достаточно затянул.

— Это правда, — согласился Роуз. — Но с чего мне тогда начать? Наверное, с того самого дня, когда Дроссельфлауэр впервые прибыл в город…

Узкие улочки и пряничные домики затерянного в горах крошечного городка — что может быть тоскливее для человека, который всегда стремился к большему? Роуз был настоящим художником, верящим в то, что впереди у него — большое будущее. Но наивным мечтам свойственно разбиваться о реальность. Его картины не находили отклика у галерейщиков в соседних городах. Попытавшись несколько раз и потерпев поражение, Роуз впал в отчаяние.

Лишившись веры в себя, он становился все более замкнутым и мрачным. В конце концов, единственным человеком, кого он мог терпеть рядом с собой, осталась его сестра.

— Странно… Я почти не помню это время. Как будто это было не со мной, — пробормотала Гвендолин. — Сейчас, когда ты говоришь, я вспоминаю, но до того…

— Так и должно быть. Погоди, я расскажу все по порядку. Для тебя тоже многое станет весьма неприятным открытием.

Дроссельфлауэр приехал в Марблит на трехчасовом поезде.

Тогда еще никто и предположить не мог, что этот поезд станет величайшим союзником в их сложной магии, для которой им суждено было встретиться.

— Именно так — магии, — повторил Роуз. — Ничем иным то, что мы натворили, нельзя было объяснить. Дроссель умело манипулировал терминами из математики и укладывал волшебство в формулы и задачи, но на деле все было максимально просто: он приехал в место, пропитанное волшебством, и понял, как обернуть его на свою пользу. А я… Последовал за ним. Поверьте, он невыносим — ему бывает совершенно невозможно отказать.

Судьбоносная встреча произошла в кафе у Брукс, где Роуз любил подолгу сидеть с чашкой кофе и безостановочно рисовать, пытаясь добиться идеала, о котором имел весьма слабое представление — лишь уверенность, что того, чем он владеет сейчас, недостаточно.

Дроссельфлауэр же бродил по городу и забрел в симпатичное кафе, решил почитать книжку, увидел художника за работой… К вечеру они уже были друзьями. Роуз не мог сопротивляться энергии, с которой Дроссельфлауэр ворвался в его жизнь, прорвав глухую завесу замкнутости и нелюдимости, которой тот сам себя окружил.

В тот день Роуз рисовал город. Волшебный город, который с детства видел во сне, и который, казалось, рождался на этой самой земле. Изначально разговор о том, чтобы превратить город в сказку казался Роузу просто шуткой — и только спустя некоторое время он понял, что Дроссельфлауэр был настроен серьезно.

— Он целыми днями изучал город, построенный беглыми волшебниками, — как он уверял, и мастер Гануш, и люди, бежавшие следом за ним, все были магами, прекрасно разбирающимися в устройстве волшебства. Он, как безумный, искал ключи к разгадке тайны мастера Гануша, не веря, что тот не сохранил что-то особенное для потомков, а я зарисовывал все, на что падал его заинтересованный взгляд. И, наконец, мы нашли кое-что… В старой антикварной лавке, хозяин которой собирал все, что касалось магической истории города. Соседи считали его слегка ненормальным, Дроссель — гением, а я вскоре понял, что жил как слепец, в одном городе с ним, но этой встречи могло не состояться, потому что я сам отрезал себя от мира.

— Таласс, — прошептала Гвендолин.

Роуз кивнул.

— Да, Таласс. В то время он так же жил уединенно, среди всех этих предметов старины и волшебства. Некоторые он собирал по всему городу, другие — привозил из многочисленных поездок по всей Европе. И планировал жить так до скончания времен, если бы Дроссельфлауэр не вцепился в него, как крайне заинтересованный клещ. Первые опыты происходили в подвале дома Таласса. Там мы втроем проводили целые дни, мечтали, фантазировали, строили планы о том, как преобразим город и создадим настоящее волшебное королевство. Таласс знал историю каждого артефакта в его коллекции, и это было так… увлекательно.

Поначалу Роуз не воспринимал все это всерьез — и увлеченность Дроссельфлауэра даже пугала его. Но Таласс, кажется, увлекся не на шутку, а Роуз хотел любой ценой остаться рядом с ними. Поэтому он нашел себе лучшее применение — принялся зарисовывать их идеи и мечты.

Зачем Дроссельфлауэр приехал в город? К тому моменту он вряд ли помнил об этом сам. Обратного поезда не было, да он и не стремился уехать. Утверждал, что дома никто его не ждет, и что он не может. Он мог часами бродить вдоль стеллажей с сокровищами Таласса, то рассматривая деревянную куклу в синем платье и с синими губами, то переставляя на полках оловянных солдатиков, то перебирая струны скрипки. На скрипке он играл прекрасно — и ту, что сделал мастер Гануш, Таласс подарил ему без всякого сожаления.

Так оно и было поделено лишь между ними тремя — сокровища Таласса, музыка Дроссельфлауэра и рисунки Роуза.