Стеклянный город

Между бровей у нее залегла хмурая складка.

Видно было, что слова Роуза смутили ее и заставили задуматься – вряд ли над идеей того, что он может быть предателем, сколько над причинами его нынешнего состояния. А может быть, и обстоятельств его смерти…

Бритт охватило предчувствие, что она невольно стала частью невероятной истории.

– Здесь кто-то недавно был, – проронила Гвендолин, осматривая ворота.

Потом достала из кармана ключ и отомкнула замок.

– Почему здесь заперто? – недоумевающе спросила Бритт.

– Потому что считается, что в сад стоит ходить только с сопровождающим. Тем, кто расскажет правильную, на взгляд Дросселя, версию существования этого места, – отозвался вместо сестры Роуз. – Такие ключи были только у Долл, Таласса и у меня. Рад, что он попал в правильные руки.

– Его искали, но посчитали утерянным. Я умею хранить сокровища, – печально улыбнулась Гвендолин и снова нахмурилась. – Проходи, Бритт. Я закрою замок. Пусть со стороны будет незаметно, что здесь кто-то есть.

Они побрели по тихому саду. Бритт завороженно озиралась по сторонам, рассматривая скульптуры. Казалось, мрамор, застывший во времени, дышит и наполняется жизнью, но сонная пелена не дает пробудиться. Оттого кажется, что снег на ресницах статуй слегка дрожит.

Гвендолин уверенно прошла вглубь сада, где притаилась небольшая, усыпанная снегом беседка.

– Давайте поговорим здесь. Здесь нас некому подслушать. А мы издалека увидим, вздумай к нам пожаловать гости.

Она поставила на деревянный стол, влажный от снега, свою сумочку и бережно прислонила к ней маленькое зеркало.

– Итак, Роуз, ты что-то собирался нам рассказать. По-моему, сейчас самое подходящее время.

В наступившей тишине Бритт отчетливо слышала, как хрустнула ветка, подломившись под весом скопившегося на ней снега.

– Я… даже не знаю, с чего начать, – признался Роуз.

Его лицо казалось бледным и почти прозрачным.

– Лучше все по порядку, – попросила Бритт. – Я хочу понять, что здесь происходит.

– Возможно, вы разочаруетесь в своем желании, – вздохнул Роуз. – Некоторые вещи лучше не знать.

– А в некоторых местах – не появляться, но тем не менее Бритт уже здесь, – вмешалась Гвендолин. – И я сама хотела бы, наконец, узнать все твои мрачные тайны. Думаю, тянуть уже некуда, брат. Ты и так достаточно затянул.

– Это правда, – согласился Роуз. – Но с чего мне тогда начать? Наверное, с того самого дня, когда Дроссельфлауэр впервые прибыл в город…

Узкие улочки и пряничные домики затерянного в горах крошечного городка – что может быть тоскливее для человека, который всегда стремился к большему? Роуз был настоящим художником, верящим в то, что впереди у него – большое будущее. Но наивным мечтам свойственно разбиваться о реальность. Его картины не находили отклика у галерейщиков в соседних городах. Попытавшись несколько раз и потерпев поражение, Роуз впал в отчаяние.

Лишившись веры в себя, он становился все более замкнутым и мрачным. В конце концов, единственным человеком, кого он мог терпеть рядом с собой, осталась его сестра.

– Странно… Я почти не помню это время. Как будто это было не со мной, – пробормотала Гвендолин. – Сейчас, когда ты говоришь, я вспоминаю, но до того…

– Так и должно быть. Погоди, я расскажу все по порядку. Для тебя тоже многое станет весьма неприятным открытием.

Дроссельфлауэр приехал в Марблит на трехчасовом поезде.

Тогда еще никто и предположить не мог, что этот поезд станет величайшим союзником в их сложной магии, для которой им суждено было встретиться.

– Именно так – магии, – повторил Роуз. – Ничем иным то, что мы натворили, нельзя было объяснить. Дроссель умело манипулировал терминами из математики и укладывал волшебство в формулы и задачи, но на деле все было максимально просто: он приехал в место, пропитанное волшебством, и понял, как обернуть его на свою пользу. А я… Последовал за ним. Поверьте, он невыносим – ему бывает совершенно невозможно отказать.

Судьбоносная встреча произошла в кафе у Брукс, где Роуз любил подолгу сидеть с чашкой кофе и безостановочно рисовать, пытаясь добиться идеала, о котором имел весьма слабое представление – лишь уверенность, что того, чем он владеет сейчас, недостаточно.

Дроссельфлауэр же бродил по городу и забрел в симпатичное кафе, решил почитать книжку, увидел художника за работой… К вечеру они уже были друзьями. Роуз не мог сопротивляться энергии, с которой Дроссельфлауэр ворвался в его жизнь, прорвав глухую завесу замкнутости и нелюдимости, которой тот сам себя окружил.

В тот день Роуз рисовал город. Волшебный город, который с детства видел во сне, и который, казалось, рождался на этой самой земле. Изначально разговор о том, чтобы превратить город в сказку казался Роузу просто шуткой – и только спустя некоторое время он понял, что Дроссельфлауэр был настроен серьезно.