Стеклянный корабль

Нотариус взялся за пробку; послышались торопливые шаги, из темного коридора на террасу, щурясь, выскочил г-н Аусель, разглядел свой кувшинчик, радостно дрогнул, схватил его, выдернул пробку зубами и пренебрег бокалом… Кто с жалостью, кто брезгливо следили, как по его шее гулял запрокинутый, поросший щетиною кадык.

Затем г-н Аусель отдал общий поклон, а нотариус предложил ему папку.

– Зачем? – надтреснуто прокричал г-н Аусель. – Таково указание клиента, – ответил г-н Когль. – Не пожелаете ли что-либо переменить?

– Да, пожелаю!

Г-н Аусель с неожиданной силой разодрал папку надвое и принялся обращать в клочья все ее содержимое, крича:

– Вот каково мое желание!

Г-н Когль опять взглянул на циферблат золотой луковки.

– Сожалею, господин Аусель: вы опоздала – сказал он. – Время истекло, пути судьбе открыты. Помогай вам бог!

Г-н Аусель, обессилев, рухнул в кресло.

***

…Покончив со сборами, молодой человек обвел на прощанье взглядом свою квартирку, больше, впрочем, похожую на шкаф или купе вагона. Было ли у него предчувствие, что он не вернется? Этого нам не узнать…

Но можем ли мы сказать уверенно, что он сюда не возвращался?.. Истинные его приключения навсегда останутся тайной, одно лишь способно пролить на них свет – наши жизненные обстоятельства. Надо пристальнее вглядеться в Историю, коли захотим сыскать его следы!

Читатель убедится: неясные наши намеки имеют свою отдаленную цель, и не из педантства мы так скрупулезны во всем, что до нашего героя касается, это не прихоть – пытаться вообразить, что его окружало – радовало или тревожило – и какими мотивами он мог руководиться позднее, получивши доступ к таинственным рычагам…

Дверь нараспашку, гремит по ступенькам острие альпенштока! В дорогу, в дорогу!

Почитая городок своим фантомом, молодой человек не удосуживался искать его в справочниках. Теперь он поспешил купить у хорошенькой продавщицы в газетном киоске возле своего подъезда туристскую карту и, развернув, легко нашел знакомое название в левом верхнем углу.

Оно было напечатано микроскопическими буковками – но ведь и городишко был малюсенький!

Типографская краска еще не просохла, пачкала пальцы. И все же нелегко было поверить глазам, он читал и перечитывал надпись возле крохотного кружочка, попробовал выговорить вслух – и язык тоже не без труда повиновался. Выла все же неуловимая разница между этим начертанием и тем, как оно звучало в памяти Конечно, он и сам употребил бы те же знаки – но соединенье их казалось чуждым, словно бы иноязычным…

Увлекшись, он не сразу расслышал, что его окликают: продавщица из окошечка протягивала газету, где содержалась какая-то сенсация. Эта девушка каждое утро строила ему глазки – премило – и пыталась завязывать разговоры, в которых он участвовал из одной вежливости.

– Даугенталь? – повторил он произнесенное ею имя. – Гм, Даугенталь!..

– Это тот, кто изобрел трондруллий, – поспешила объяснить продавщица, неверно истолковав его недоумение. – Важная, должно быть, штука, если его так охраняли!

– Да, довольно важная…

Конечно, невозможно было вовсе не знать о докторе Даугентале, хотя еще невозможнее – знать о нем более определенно и подробно. Академический мир на него сильно гневался из-за сумасбродных идей, высказанных Даугенталем несколько лет назад – этот странный человек никогда себя не обременял обоснованиями или доказательствами. Иные из этих мыслей почему-то привлекли особое внимание нашего студента и даже цитируются в толстой тетради – тоже безо всяких комментариев. Рискуя нагнать на читателя скуку, приведем эту запись:

"В этом старом споре все неправы. Нет атомов – комочков вещества со сложной структурой, нет и атомов – центров сил. Истинная твердь есть то, что мы принимаем за пустоту и называем вакуумом. Эта твердь пронизана каналами и полостями, структура каковых на самом деле достаточна сложна, чем я готов объяснить мнимую сложность структуры и поведения так называемых материальных частиц.

Каналы – это, разумеется, пути, по которым к нам беспрепятственно, будто по световоду, доходит сияние дальних звезд. Полости – это ловушки. Наглядный пример. – разрешенные орбиты электрона, факт, который может объясняться только существованием насквозь геометризованного в каждой своей точке, идеально твердотельного, хотя невидимого и неощущаемого пространства.

Но что же движется по путям и что содержится в ловушках? Чтобы не возвращаться к исходной точке, скажу, что из всего нам известного. Вселенная наиболее напоминает компьютер, да и определенно является чем-то подобным, пусть на уровне, который делает мое сравнение сомнительным. Во всяком случае, прежние вопросы сразу лишатся значения, как только мы вообразим, что любое движение, видимое или невидимое – фотона, атома, листа, человека, звезды, – есть только лишь движение сигнала!