Стеклянный лес

«НАЙДИТЕ ТРИ ДНЯ: ПОДДЕРЖИТЕ ПАЦИЕНТОВ КЛИНИКИ «МЕЙСОН»!

Баскетбольные матчи в феврале и марте обычное дело, но когда один из них должен состояться в декабре, это, скажу я вам, новость. Однако для этого существует весьма веская причина, даже пятнадцать сотен причин.

Ведь именно столько пациентов с посттравматическими стрессовыми расстройствами проходят реабилитацию в госпитале «Мейсон дженерал» в Брентвуде, Лонг-Айленд. В теплую погоду пациенты развлекают себя играми в софтбол и волейбол, но сейчас им по силам не многое, поэтому лейтенант Джордж Менарик выдвинул идею о проведении трехдневных игр по баскетболу, в которых ведущие команды вооруженных сил будут соревноваться друг с другом. Победители получат памятные значки и золотые баскетбольные мячи».

– Видишь, там очень весело, – обратилась Силья к мужу. – Они не только выполняют сложные задания, способствующие выздоровлению, но и развлекаются.

Генри отодвинул газету, даже не удосужившись взглянуть на статью.

– Это просто смешно. Мне не нужен психиатр. Я в порядке.

– Нет, не в порядке. – Силья придвинулась к мужу. – Признай это, Генри. Ты сам не свой с того самого дня, как вернулся домой.

Внезапно Генри вскочил с дивана и тихо, но решительно произнес:

– Это не твое дело. Мой выбор не имеет к тебе никакого отношения.

– Но это не так, – возразила Силья. – Он имеет ко мне прямое отношение. Ты же сам сказал, что я твоя жена навеки. И какого же будущего ты для нас желаешь, Генри? Если у нас есть какие-то желания, мы должны их осуществлять. Но из-за того, что ты целыми днями хандришь, у нас ничего не получится.

Произнося эти слова, Силья уже поняла, что сказала лишнее. Лицо мужа побагровело, а на лбу вздулись вены.

– С чего ты взяла, что можешь указывать мне, что делать? – заорал он. – Тебя там не было. Повторяю – поскольку вижу, что тебе нужно говорить это снова и снова, – тебя там не было. Ты и понятия не имеешь, каково это. И ты не имеешь никакого права руководить моей жизнью.

Генри склонился над женой и схватил за плечо, а когда она попыталась встать, толкнул так, что Силья ударилась головой о спинку дивана.

«Нет, он меня не ударил, – повторяла себе Силья. – Только толкнул. Легонько».

– Генри, – взмолилась она и смахнула набежавшие слезы, – я люблю тебя и всегда любила. Я хочу сделать так, как будет лучше для тебя. Для нашей семьи.

Казалось, ее слова успокоили Генри. Он отпустил жену и, упав на диван, хрипло произнес:

– Прости. Я знаю, что тебе тоже нелегко. Ты просто должна мне довериться. Ты должна мне позволить разобраться во всем самостоятельно.

Генри закусил губу, и Силья ощутила бушующие в его душе эмоции.

– Ты разберись со своей жизнью, а я разберусь со своей. – Он похлопал жену по руке. – Поверь мне, у нас все получится.

После той ночи существовавшее между супругами напряжение ослабло. Когда Генри разговаривал с женой, его голос звучал мягче, он благодарил ее за приготовленный завтрак и за выстиранные вещи, а однажды принес домой замороженный пирог из местной кондитерской, и они съели его на десерт, к вящему удовольствию Руби.

Силья ни о чем не спрашивала мужа и больше не заговаривала о психиатрической клинике.

Ему нужно время? Он хочет побыть один, чтобы все обдумать? Прекрасно. Она даст ему все время, которое нужно. Она сделает все, что потребуется, чтобы в их мире воцарилось спокойствие.

Силья оставила Генри в покое и все свое внимание переключила на поиски высокооплачиваемой работы. В первую очередь она связалась со своей любимой преподавательницей из колледжа, доктором Элизабет Фрэнк, которая всегда заверяла Силью, что компании будут соревноваться между собой за то, чтобы нанять на работу такого замечательного специалиста.

– Ты самая умная девушка из всех, кого я когда-либо знала. И самая добросовестная. Это оценит любой работодатель, – заметила однажды доктор Фрэнк, не говоря прямо, но подразумевая, что эти самые работодатели предпочитают нанимать на работу девушек не слишком симпатичных, но умных, которые полностью посвятят себя работе.